У рябины двоих уже дожидался лаюн. Он взобрался на сундук и вытянулся струной, разглядывая теленочка издалека. Подойдя, Юлий поставил малыша на землю. Несмотря на странноватый вид, тот вел себя вполне обычно: топтался неподалеку и толкал мордочкой небольшие снежные взгорки. Колобок с уверенностью нахваливал волчий хвост и теленка, намеренно вводя нечисть в заблуждение. И вот, глазами кладовика, впереди находилась отнюдь не хилая животинка, а потомок редкой породы, что растет не по дням, а по часам, и к утру самого лаюна в холке обгонит. А волчий хвост – ах, какое загляденье! – как к хозяину приделается, так и распушится, и следы за ним заметать будет. Юлий кивал и поддакивал, старался не хохотать. Юноша подумал, что с таким талантом Колобок смог бы найти работу за златовещенскими торговыми прилавками. Дух слушал лиса с предвкушением и даже подумывал оставить сокровища себе. На радостях облаяв всю округу, кладовик рявкнул на окованный железом сундук, и замок на нем отворился. Откинув крышку, нечисть завозила лапой. Юлий подошел ближе, с любопытством поглядывая на ценные вещицы.

– Теленок малость худощав, но от того, что моложав. В короткий срок его поймав, умаслили меня вы, гав! – любовался кладовик. – А хвост красив и величав. К себе его прижав, как на перине будешь, гав! Волк станется счастливым, едва хвостище увидав! К себе дары приняв, корону уступлю вам, гав!

Лаюн сверкнул желтыми глазами и повернулся в прыжке. Нечисти почудилось, что Юлий роется в его сокровищах. Кладовик со звонким лаем метнулся к сундуку, отогнав юношу, опустил нос и наскоро перебрал когтями заветные безделицы. Он всего досчитался и еще раз рявкнул на барда. Колобок привел теленочка и вручил хвост. Настроение лаюна наладилось. Дух вытащил из сундука корону с девятью зубцами, будто бы напитавшуюся смолью. Без сомнения, она принадлежала навьему царю.

Обмен состоялся. Колобок и Юлий попрощались с кладовиком, а тот даже ухом не повел – цацкался с теленочком. Дух намеревался подождать до утра, чтобы подопечный обогнал его в размерах, а затем позвать волков. Колобок снова подхватил юношу за локоть и повел подальше отсюда. Лис торопился, ведь скоро колдовство развеется: теленочек и волчий хвост превратятся в вязанку хвороста с редькой да кучку овчинного меха. Юлий не отставал и загадочно улыбался.

⠀

Когда двое дошли до теремка, то не сразу узнали поляну. Она уже не была похожа на лысину, а красовалась полностью растаявшим снегом и выступившей зеленью. Зрелище было забавное, ведь кругом продолжалась зима. Лис вошел в теремок и ахнул. Лада навела такой порядок, какого отродясь не водилось: протерла пыль, смахнула паутину, вычистила печь, подмела пол, расставила посуду, помыла окна. Девица с улыбкой сказала, что хочет отплатить добрым делом за то, что отужинала без спросу.

– Красавица моя ясная, – молвил лис под приятным впечатлением, – так и я могу у тебя в долгу остаться. Как же чисте-е-ехонько кругом, как опря-я-ятненько!

– Между прочим, я тоже хочу свою вину искупить, – таинственно сказал Юлий и вытащил из-за пазухи сверток, отчего глаза у Колобка сделались большими-пребольшими.

– Откуда он у тебя? – лис потянулся дрожащими лапами и бережно взял вещицу.

– Я незаметно подменил его на твой домотканый рушник, пока лаюн был отвлечен теленочком, – хвастал Юлий. – А что это? Стоило рисковать?

Колобок засмеялся, взял сверток за концы, одним взмахом расправил его и положил на вычищенные до блеска половицы. Юлий осознал, что своровал у нечисти ценнейшее сокровище, когда на ровной беловатой поверхности по волшебству появилась разная снедь: присыпанная укропом и щавелем уха, дичь на вертеле, гречневая каша с морковью, калачи с медом, лукошко с малиной да яблочная смоква. Посередке стояла крынка с широкой горловиной, а в ней плавал упругий кисель. Колобок был вне себя от счастья – такому чуду хозяином стал. Лис спросил, что Юлий хочет взамен, а юноша уже знал ответ: колдовскую пыль. Колобок отдал все берестяные торбочки, сколько было: ни много, ни мало, а пять штук. Двое пришли к соглашению, по рукам-лапам ударили. Стали они вместе с Ладой обедать и еду нахваливать – до того было вкусно!