Окей, Google! Юлия Прохорова

Окей, Гугл.

Что такое измена?

Российская Педагогическая Энциклопедия определяет это слово так:

1. Это характеристика действия, нарушающего принятые человеком принципы, убеждения и обязанности которые обусловлены его социальным статусом семьянина.

2. Измена, как и предательство, сурово осуждалась во все времена. Например, на Руси, если муж заставал жену за изменой, он имел право высечь кнутом её и любовника. Или как-то иначе покарать предательницу, но обязательно телесным наказанием. Дескать, было тебе хорошо с этим мужиком, а теперь терпи боль, похотливая, неверная тварь!

– Интересный выбор статьи для чтения утром в понедельник, – хихикнула Маша за моей спиной. Я от неожиданности так сильно вздрогнула, что едва не пролила кофе на клавиатуру.

– Ты меня напугала, – я обернулась на подругу.

– Просто ты так зачиталась, что даже не заметила, как я зашла.

– Маша села в кресло напротив меня и подставила лицо ласковому весеннему солнцу.

– Так что стряслось? Неужели ретроградный меркурий подталкивает мою честную подругу к адюльтеру?

– Нет, ты что! – Я рассмеялась и отхлебнула кофе. – Просто утром попался кроссворд, и там нужно было вписать слово… – я пощелкала пальцами, – как ещё, иными словами, называют измену.

Маша в задумчивости покрутила прядь своих длинных темных волос.

– Адюльтер, блуд, вероломство, неверность, прелюбодеяние…Что еще? Нож в спину? Тебе что-то из этого подходит?

Я на секунду запрокинула голову и закрыла глаза. Интересно, является ли изменой то, что я поселила в скрытой от мужа квартире красавца мужчину и не планирую никому об этом говорить?

____

2 недели назад

– Юра, нам нужно поговорить! Это очень важно, когда ты будешь дома? – я шла по тротуару в сторону офиса, прижимая телефон плечом к уху и на ходу выискивая ключи в сумке.

– Постараюсь приехать не позже восьми. У нас идет слияние, я по уши в документах.

– Я понимаю, но просто тут такое дело…

– Аль, давай потом, правда не могу, – и он отключился.

– Чёрт! – выругалась я, и, остановившись у входа в здание, кинула телефон в сумку. Последние три года мои разговоры с мужем были до ужаса идентичны.

«Юра, давай сходим в кино? Мы так давно никуда не выбирались!» – «Аль, давай потом!»

«Юра, мама пригласила нас на ужин, приедут родственники. Поехали вместе после работы?» – «Аль, давай потом. Сейчас у меня аврал на работе»

«Юра, мы так давно не были близки, что происходит с нашим браком? Ты больше меня не любишь?» – «Аль, давай потом. Я готовлюсь к совещанию…»

Кажется, пора переименовать его в телефоне на «Юра-давай-потом», потому что с каждым днем он всё меньше похож на когда-то любимого мужа. Как же я ненавижу эту фразу! Что это вообще значит?! Когда потом? Наш брак катится по наклонной, но волнует это, похоже, только меня. Вот что нам делать? Я не из тех, кто выбрасывает треснувшую кружку, сначала я пытаюсь её склеить. Как и наш брак. Может быть, записаться к семейному психотерапевту? Но что, если он даже не потрудится прийти на приём и как обычно скажет: «Давай потом»?

Благодаря Юре за последние два года я словила синдром отложенной жизни. Такое определение есть даже в психологии, я только сегодня утром читала про это в Marie Clare. Это когда человек живет не настоящим, а мечтами о будущей жизни, словно бы только готовясь к тому, что все будет хорошо, а сегодняшнюю жизнь воспринимает как черновик перед чем-то большим. Например, я постоянно представляю себе, как Юра завершит все свои юридические сделки, и снова будет приходить домой не позже шести вечера, учитывая ещё тот факт, что его офис находится всего в двадцати минутах от дома. Представляю, как он снова будет ласков и мил. Как мы будем готовить вместе ужин и проводить вечер за просмотром любимого сериала, или болтать до утра под бутылочку вина и песни Синатры. Я мечтала вернуться в то время, когда мы только поженились, когда были влюблены и счастливы, потому что тогда я чувствовала себя любимой и значимой. И как только мы умудрились превратить наши отношения в простое безэмоциональное сожительство?

– Привет! – жизнерадостно раздалось за моей спиной. – Ты чего тут стоишь?

Моя подруга и по совместительству партнер по бизнесу подошла ко мне, принеся с собой аромат свежесваренного кофе.

– О, Машуль, я тебя люблю! Спасибо! – сердечно поблагодарила я, принимая из её рук стаканчик из Stars Coffee.

– Ты не болеешь? Выглядишь как-то не очень.

– Нет, – я, наконец, выудила брелок с ключами и открыла подъездную дверь. – Я от юриста. Умер мой отец. Меня вызывали по наследственному делу.

– Ох, дерьмо. Дорогая, прими мои соболезнования.

– Спасибо, – я нажала на кнопку лифта и отпила кофе. – Мы не были с ним особо близки, он ушел от мамы, когда мне было всего пять. Я почти его не помню, только по фотографиям. Всю оставшуюся жизнь он прожил в Австрии, вернулся, так сказать, на историческую родину. Так что в моей жизни он появлялся только в качестве подарков по праздникам и иногда присылал открытки. Я и по телефону-то с ним говорила всего пару раз. Но все равно, новость о его смерти выбила меня из колеи.

– Я понимаю, – Маша сочувственно погладила меня по спине.

Мы поднялись на пятый этаж и подошли к двери нашего офиса. Серебристая табличка с надписью «агентство по организации мероприятий «Trend to Event» приветственно поблескивала в лучах полуденного солнца. Наш офис находился на мансарде старого здания недалеко от метро Павелецкая. Светлое помещение со скошенной крышей, огромными окнами и выходом на террасу с видом на Москва-реку. Только благодаря связям мы смогли ухватить себе такой лакомый кусочек. Дядя Маши работает риелтором и как только это помещение выставили на аренду, он сразу застолбил его для нас, выбив арендные каникулы для ремонта и включенные платежи жкх. Два года мы уже занимали этот офис, но недавно подумали о расширении и пока не понимали, как лучше поступить: взять еще одно помещение поблизости от этого или найти новое большей площади.

– А что за наследственное дело? – Маша положила сумку на диван и раскрыла широкие двери ведущие на террасу. Помещение тут же наполнилось свежим весенним воздухом. – Он что-то тебе завещал?

Я села за свой стол и потерла виски. Голова начинала болеть. От свалившихся новостей, от безразличия Юры и количества работы.

– Да. Он оставил мне квартиру.

– Да иди ты! – Маша округлила глаза. – В Австрии?

Глядя на её реакцию, я невольно рассмеялась.

– Нет, не в Австрии. Хотя, я, наверное, не отказалась бы. Квартира здесь, на Белорусской.

– Во дела! Ты уже её видела?

– Нет, я только утром подписала документы о передаче в наследство и забрала ключи. Поеду туда после работы.

– Может быть, там пентхаус в новостройке с видом на Белую площадь?

– Ну конечно, – я усмехнулась. – Нет, там двушка. 70 квадратных метров и лоджия.

– Да, не пентхаус, конечно, но 70 квадратов? Вполне, знаешь ли, не плохо, учитывая, что эта квартира свалилась тебе на голову в качестве подарка.

– Наследства, – поправила я. – И, да, конечно не плохо. Надо решить, что с ней делать. Продавать или сдавать. Наверное, буду сдавать, оставлю как квартиру для будущих детей.

«Или как квартиру, куда я смогу съехать в случае развода» – невесело подумала я.

– А что Юра советует?

– Ничего. Он ещё не знает. У него нет времени поговорить со мной.

Маша сочувственно покачала головой. Она была в курсе наших проблем.

– Как у вас сейчас? – тем не менее осторожно спросила она.

От необходимости отвечать меня избавила ворвавшаяся в офис Кристина, наш офис-менеджер и по совместительству smm-щик.

– Девчонки, вы уже видели письмо от Ассоциации Организаторов? У них освободился слот!

Кристина подбежала к нам и, отдышавшись, прочитала вслух:

– «Уважаемая Алевтина Александровна Бергер, мы рады сообщить вам, что на эту субботу у нас освободился слот на 10:30. Если вы еще заинтересованы в выступлении на нашем мероприятии, с радостью вышлем подробную программу, забронируем для вас номер и внесем в список спикеров. Просьба сообщить о вашем решении как можно скорее, чтобы мы успели подготовить маркетинговые материалы с учетом вашего выступления».

– Йес! – Маша вскинула вверх кулак. – Отличные новости! Аль, успеешь подготовить выступление?

– Конечно! А ты разве не поедешь?

– Прости, у нас с Максом годовщина, мы в пятницу уезжаем в Питер до вторника. Я же тебе говорила.

– Точно, говорила. Прости, голова кругом, – я вздохнула и обернулась к менеджеру. – Крис, отправь им подтверждение моего выступления. И паспортные данные для брони. Тема моего выступления: «Учет психологического климата пары при организации свадьбы».

– И про корпоративные мероприятия не забудь сказать, – напомнила мне Маша, – особенно про заграничное направление.

– Конечно. Накидай тезисно, что самое главное ты хотела бы там осветить.

Маша кивнула и отправилась к своему рабочему месту. Я перевела взгляд на свой стол, зацепившись за фотографию в рамке. На ней мы с Юрой в день нашей свадьбы. Ох, как я была счастлива. Он обнимает меня со спины, а я радостно смеюсь, слегка запрокинув голову. В руке букетик невесты, на наших безымянных пальцах поблескивают обручальные кольца. Я посмотрела на свое кольцо сейчас. Узор стерся, а напыление из белого золота пожелтело. Кольцо выглядело таким же потрепанным, как и наш брак. Поддавшись порыву, я открыла whatsapp и написала: