– Напали падшие. Один из них тайно пролез в Цитадель и взорвал Шёлковый квартал вместе с Пистис.

– Ты откуда знаешь? – Табрис оторвал голову от барной стойки и вгляделся в товарища. – А, тебе этот хрыч Януарий донёс.

– Да.

– А он сказал тебе, что взрыв устроил не падший?

– Тогда кто? – не понял Кариэф.

– Ты можешь поверить, что меднокрылые и ониксовокрылые не учуяли скверну?

– Нет.

– Вот и я не могу. Скорее всего, тут замешан отступник. Ангел, один из нас! Уверен, отсюда и такая паника у тыквоголовых, – голова Табриса опять упала на барную стойку.

– Не кричи так громко, – попросил Кариэф, вспомнив какие меры предосторожности предпринимал Януарий.

– Тю-ю-ю-ю, – набравшийся товарищ приложил палец ко рту. – Ещё у нас целый новый трибун, будет командовать нашей Гильдией и легионами охранителей.

– Кто?

– Из титанокрылых преторианцев. Был примипилом когорты Цепных псов. Полностью безбашенные парни, хуже них только отмороженные конквизиторы.

– Я за свою бытность ангелом видел и хуже начальников. Притрёмся, на вахтах мы от них далеко.

В таверну вошли меднокрылые протектаты в сопровождении белокрылого, который рукой указал на мирно воркующую пару охранителей. В полной тишине, под аккомпанемент лязга своих крыльев они подошли к барной стойке.

Табрис печально протянул:

– Вот и дотрынделся. Плакали мои белые пёрышки, дружище.

Кариэф напрягся, одной рукой залез за пазуху, где лежал самодельный кинжал, а другой – схватился за ленту смирения, готовясь сорвать её и войти в транс, если понадобится спасать болтливого товарища.

– Я центурион Дарий. Кто из вас Кариэф? – заговоривший меднокрылый в шлеме с белым перьевым гребнем не соизволил поздороваться.

Табрис икнул, а Кариэф расслабившись, положил руки на стойку:

– Я. В чем дело?

– Фариха велел сопроводить вас к нему как можно скорее, – центурион сглотнул. – Со всем уважением.

– Кто такой Фариха? – удивлённо спросил Кариэф.

– Он твой начальник, невежда! – рявкнул другой меднокрылый, но Дарий его остановил:

– Многоуважаемый Фариха назначен Советом Двенадцати на должность главы Гильдии охранителей и трибуна всех её легионов. Следуйте за нами.

Табрис грустно крикнул в спину уводимому товарищу:

– Держись, дружище. Я помолюсь за тебя… Завтра, как протрезвею.

Архидемоница Елизара грациозно приземлилась на крышу самого высокого 123-хэтажного небоскрёба Декарабиа в районе Тартар-сити и отряхнулась от прилипшей в полёте гари.

С 555-метровой высоты открывался потрясающий вид на Пекло. Далеко на юге за Асфодельскими Лугами, окружающими город Тартар, жил своей неспокойной жизнью тысячелетний вулкан Танатос, разбрасывая вулканический пепел и заливая реку Флегетон потоками бушующей, коптящей лавы.

Внизу похожие на беспокойных букашек проносились автомобили обычных жителей-демонов, превращаясь в завораживающий танец белых и красных огней, а между небоскрёбами летали гражданские, полицейские и военные вертолёты, жужжа как стрекозы.

На северной окраине города горел яркими огнями небольшой островок Пентос с Вратами в бездну. Этот безжизненный кусок суши, омываемый со всех сторон Стиксом, соединялся с тремя основными островами паутиной переливающихся всеми цветами радуги мостов.

Когда-то один Харон справлялся с транспортировкой всего и вся, а сейчас мегаполис задыхался в пробках из-за нехватки пропускной способности, и мэр лично дал команду строить ещё пять подвесных мостов. Их пока несуразные, незавершённые профили огрызками торчали на берегах реки.

На самом старом и обжитом острове под названием Пирифлегетон, ближе всего расположенном к Вратам, размещался промышленный район, где коптили десятки предприятий, заводов и фабрик, усугубляя и без того не самую радужную ситуацию с экологией в Пекле.