– Нашла такси, – возмутилось кольцо, – вези меня туда, не хочу, передумала, вези обратно! Вот пока проклятье не снимешь, домой не попадёшь. Сама ведь такое условие поставила, а теперь возмущаешься.

– Когда это я такое условие ставила?!

– А при переносе, – тут же охотно сказал Тути, – я ведь сам по себе ничего не могу, только направить твою же энергию в нужное русло. И если бы ты мысленно не проверещала, что хочешь снять проклятие и вернуться домой, ограничилась только снятием… То ещё можно было бы и вернуться прямо сейчас. Но первое желание ты пока не выполнила. И, кстати, пока мы тут болтаем, твоего герцога убивать собираются. Так и будешь стоять, или всё-таки ему поможешь? Последний потомок по мужской линии, всё-таки, такими не разбрасываются.

– Где? – напряглась я, осматриваясь.

Ничего подозрительного не заметила, только увидела всадника, скакавшего на замечательной лошади вороной масти метрах в двухстах от меня. Я даже залюбовалась прекрасным зрелищем. В смысле, лошадью, а не наездником. В отличие от своей чудной коняшки, грациозностью и изяществом он явно не отличался.

– Так это Симпле скачет, – прокомментировало кольцо, и я прищурилась, пристальнее всматриваясь в претендента на украшение меня драгоценностями, – а вон за тем холмом его уже поджидают. Трое. Тоже с целью пограбить. Так что ты поторопись, а то они тебя опередят.

Я неуверенно двинулась в сторону всадника. Гнаться за скакавшей галопом лошадью желания никакого не было, поэтому сделаю вид, что просто прогуливаюсь. Впрочем, мнимая безмятежная прогулка продолжалась не очень долго – из-за холма, как и говорил Тути, выскочили трое мужчин и преградили герцогу дорогу. Он был вынужден поднять лошадь на дыбы, чтобы не задеть кого-нибудь из них. Не оценив подобной доброты, громилы мигом сдёрнули его с седла на землю и принялись с упоением пинать.

Я побежала, сама не зная, как буду ему помогать. Но и смотреть на то, как трое избивают беззащитного человека, тоже не могла. К тому же герцог мне ещё очень даже пригодится, чтобы вернуться домой.

Подбежав к дерущимся, хотя сложно было назвать дракой избиение, я выдернула из-за пояса одного из мужчин дубину, которой он даже и не подумал воспользоваться, предпочитая бить аристократа ногами. Удивлённо хэкнув, бандит повернулся ко мне, но я не стала дожидаться, когда он перехватит у меня своё же оружие, и стукнула его дубиной по коленям. Двое других, удивлённо повернувшись на крик боли своего товарища, который катался по земле, держась за ноги, ощерились и, оставив свою жертву, направились ко мне.

Снова попыталась взмахнуть дубиной, но тот, которого я попыталась ударить, без особого труда её схватил, и за неё подтянул меня к себе. Я оказалась совсем близко от грязного небритого лица и от страха оскалилась точно так же, как и он, глядя в бешеные глаза налётчика.

Отпустив дубину, он от меня отпрыгнул и быстро перекрестился.

– Не подходи к ней, Джим, убегай!

Оторопев, я сделала к нему шаг, но он, завопив, бросился наутёк. Не поняла… Повернувшись ко второму, увидела, что тот быстро оттаскивает стонущего приятеля в сторону. Наконец, взвалив его на плечи и выставив в мою сторону небольшое распятие, выуженное из штанов, тоже поспешил убраться. Я осталась стоять, не понимая причин столь бурной реакции. Трёх секунд мне хватило, чтобы оскорбиться. Не так уж страшно я выгляжу.

– Ну вы и трУсы! – крикнула я в удаляющиеся спины, – как герцога отпинать, так втроём накинулись, а от женщины убегаете?!

– Сгинь, умертвие, – дождалась я ответа издалека, и поняла, что на этот раз освоила английский язык. Всё-таки есть в этом наследстве хорошие стороны.