– Что это значит? – Виктор хмуро уставился на одетого в егерскую, с иголочки, форму младшего брата.

– Это значит, товарищ начальник военно-охотничьего хозяйства, что я с сегодняшнего дня работаю егерем под вашим чутким руководством!

– Не понял.

– А что понимать? Я съездил в контору, там меня как студента-заочника факультета биологии-охотоведения без слов приняли на работу в наше охотхозяйство на должность егеря.

– Какого это «нашего» охотхозяйства?

– Нашего – это значит моего. Того, в котором я уже работаю. Вот мое удостоверение.

– М-да! Дела… А как же мое ходатайство?

– А никак! Я сказал, что ты против. Они посмеялись, а полковник Перец сказал, чтобы ты ему позвонил. Насчет меня…

– Ну, малый! Тебе ж всего семнадцать лет!

– Ну и что. На меня завели трудовую книжку, я даже подписал «клятвенное обещание».

– Ну что ты к брату цепляешься? – вмешалась мама, – мы с тобой говорили? Говорили. Ты тянешь? Тянешь. Вот мы и решили все сделать сами.

– Сами… – буркнул Витя, – а работать вы тоже будете вместе?

– Нет, Витя, работать я буду один, и мне нужен охотничий билет и трактор, что стоит у Григория. Все равно он на нем не ездит.

– Трактор?! Охотбилет?! А ружье тебе не надо??!!

– Надо. После охотбилета. Сам куплю, у тебя просить не буду!

– Хватит спорить и ругаться, дети. Ты, Витя, не серчай. Леша давно мечтает об этой работе. По твоим стопам идет, и мне спокойнее – хоть вместе будете. Садитесь за стол, будем отмечать начало работы будущего охотоведа.

Как был, в новенькой военной полушерстяной полевой форме, так и сел за стол Алексей. Радости не было предела…

На производственном собрании решили, что обходом у Алексея будет запрещенная для охоты зона охотхозяйства – часть «Зеленой зоны» вокруг города, а также часть большого обхода егеря Григория Гречки. Леша сам привел в порядок древнейший, с ручным сцеплением, водяным охлаждением и без кабины трактор. Помогли, конечно, в колхозной мастерской, узнав, что Леша – брат Виктора и будет работать егерем. Теперь каждое утро, если не было индивидуального задания от брата-начальника, Леша выезжал из домашнего двора на тракторе и возвращался лишь вечером в сумерках. Он делал в лесу кормушки для косуль, солонцы для лосей, косуль и зайцев, развозил в кормохранилища початки кукурузы, желуди, яблоки-дички. Часто заезжая к старшему по возрасту и отслужившему в ВДВ егерю Григорию, он оставался у него ночевать. Мама Гриши – тетя Зина, накрывая ужин, обязательно наливала Леше и Грише по рюмочке самогона. Парни достойно и важно выпивали, крякнув, закусывали и вечером шли на танцы, где, порой стоя спиной к спине, вступали в драку с местными забияками. С десантником Гришей «воевать» было себе в убыток, и в большинстве драк Алексей упражнялся в рукопашном бое по добиванию «подранков», оставленных Гришей. Рано утром они выезжали или пешком уходили в обход. С собой брали одно ружье на двоих – Гришино, топоры, ножи, пайку на обед. Вдвоем работалось спорно и веселее, что бы ни делали. А работы было много. Над кормохранилищем на границе их егерских обходов сделали из жердей второй этаж, в котором развесили под тысячу подсоленных осиновых и ивовых веников. Там же вручную выкопали и накрыли огромный погреб для хранения картофеля на подкормку диким кабанам. По обоим обходам разнесли соль в солонцы и вырезали в срубленных осинах более сотни новых солонцов. В мастерской колхоза изготовили красочные аншлаги11 и развезли на тракторе по границам на дорогах, ведущих в охотхозяйство, установили вместо старых. Организовали заготовку кормов с вывозкой на подкормочные площадки и хранилища силами местных охотников. Больше ста тонн зарноотходов, около пятидесяти тонн початков кукурузы, тонн двадцать зерна и пятнадцать тонн картошки заготовили местные охотники и оформили по накладным на приход в охотничье хозяйство. Так прошел сентябрь – первый месяц работы Алексея егерем охотхозяйства. В конце сентября неожиданно прилетело письмо из Казахстана от Вали. Баба Стюра, естественно, уже оповестила маму Леши о случайном романе, за что Леша получил строгое порицание от мамы. И вот – письмо. Мама, укоризненно глядя, передала Алексею письмо. Валя писала, что живет в общежитии медучилища, учится хорошо и очень скучает по Леше, хотя и знает, что это бессмысленно. Коротенькое письмо заканчивалось просто и тепло: «Я люблю и буду любить всю жизнь только тебя одного. Ты не обращай на это внимания, а просто знай, что на свете есть человек, который молит Бога о тебе. Это я». Орлан-белохвост, установленный в большой прихожей, напоминает и без письма о Вале…