Подставился, зевнул, проморгал – и полетел. Испугался, разозлился и пошёл ко дну. Всё сразу. Слежавшегося донного песка подошвами коснулся и оттолкнулся. Вода пузырём выперла. Воздух глотнул, и ко дну. Уже понимая, что делает, толкнулся опять. Вынырнул, заметил направление к берегу, к привязанным лодкам – и полное погружение. Ещё прыгнул, ноги устали, руками замолотил – и поплыл. Старшие смеялись, спасать не собирались. Их так же учили.
Шестидесятые ещё хранили наследие жизненного уклада времён Отечественной войны. Родители были слишком заняты проблемами выживания: государства; родного завода или колхоза, семьи, на конец.
Очень часто на судебных процессах, в газетах и учительских комнатах упоминалось «Влияние улицы». Никогда – «Влияние родителей». Дети были самостоятельней по сравнению с дочками-сыночками 21-го века. Росли быстрее, что ли… Нынешнее молодое поколение отличается от детей того времени потребительским отношением к миру. Широко распахнутые глазенки высматривают вокруг те предметы, до которых можно дотянуться ручками. Одно хватательное движение – и папин телефон уже становится объектом изучения.
Первым делом определяют пригодность в пищу, пробуя на зуб. Определившись двумя-тремя проросшими зубками, дети переходят к освоению функционального назначения девайса. Родители практически не участвуют в процессе познания, их богатый внутренний мир остаётся невостребованным.
С возрастом, а счёт идёт на месяцы, а не годы, как встарь, познавательный аппарат стремительно развивается с освоением новых девайсов. Катастрофически быстро растёт объём доступной информации. Но при этом, отсутствует этическая оценка предметов и явлений. Понятия «хорошо» и «плохо» подменяются «съедобно» или нет.
Подарить ребенку богатый спектр «несъедобных» ощущений, важный жизненный опыт и даже синяки от ошибок могут книги.
.Просто потому, что дети неохотно слушают своих назойливых, ежедневно мозолящих глаза, родителей. Вместе с тем, впитывают те же родительские поучения из уст чем-то приглянувшегося постороннего человека. С этой информационно-обучающей ролью не справятся телевизор или компьютер, передающие плоские изображения. Только интересная книга, будоражащая воображение и вызывающая сопереживание, может по-настоящему захватить сознание.
Вернёмся в август 1960 года, в дом бабушки Нюси. Туда её дочери из разных городов привозили на лето её внуков. Интересно, подраставшие с одинаковыми исходными данными, внуки, выросли в совершенно разных взрослых мужчин. Развал СССР превратил деление на старших и младших внуков в непримиримых русских и украинцев соответственно.
Это потом. А в 1960 в небольшом донбасском городке стояло жаркое лето. Улица, что ни наесть – «Пролетарская», без излишеств. Домик —пятистенок (разделён на две комнаты) с маленькой пристройкой. Сложен из саманных (смесь глины, навоза, соломы) кирпичей, полы земляные, но крашенные! Пыли гораздо меньше. Крыша уже не камышовая, как до Отечественной войны, а покрыта новым шифером. Такой себе CASA BLANCA – белёный известью домик.
Бабушка, крупная, но очень подвижная, лет 60-ти, вернулась с рынка, развела в большой эмалированной миске творог со сметаной, молоком и сахаром, разложила на столе под яблоней 4 ложки и 4 булочки. По числу старших и младших внуков.
Едва окропив лица водой из умывальника, худые, загорелые до смуглой красоты модных в то время кубинских БARБUDOS, внуки: Виктор (12), Валера (9), Виталий (7), Валера малой (7) расхватывают ложки и, уподобившись саранче, не оставляют в миске даже воспоминаний о творожной массе. И о мягких, сладко пахнущих булочках. Орда устремляется в летнюю кухню. Всё, что кажется съедобным, распихивается по карманам сатиновых шаровар, стянутых резинками в талии и внизу. Разбирают удочки, вырезанные из веток деревьев различных пород. Виктор суёт кому-то из младших ведёрко и банку с червяками – для рыбы. Крикнув хором бабушке: «Мы на речку», колонна из 4-х внуков выходит за калитку. Провожают чёрно-белая кошка Муся и лай дворовой собаки с адекватной кличкой Красотка. Бабушка крестит вслед.