Походив по палубе, съела яйцо вместе со скорлупой и закусила листом капусты. Хлеб оставила на утро. Пришла после голодного дня сытость, и я вернулась в тёплый зал для пассажиров. Моё место у окна уже заняли, и я прошла вперёд, где было не так многолюдно. А всё потому, что место, где когда-то ездили хищники, имело отвратительный запах мяса и крови. Хищники вот так иногда пахнут.

Здесь в основном сидели самцы-олени.

Их мыльные взгляды, пытающиеся высмотреть хоть что-то под моим плащом, буравили со всех сторон.

В дальний ряд ушла и забилась в угол у окна. Поддувала с капитанского мостика тёплая печка, я положила рюкзак между окном и спинкой скамейки. Уложила голову, сама вся сжалась, в кармане обхватила пальцами колдовскую статуэтку девочки и уснула. 

У него были медовые волосы по плечи. Чистейшая кожа белого цвета. Большие жёлтые глаза. Нет, лимонные! И ресницы необыкновенные: длинные и пушистые.  Широкие тёмно-коричневые брови. Невероятный!  Волк – таких красивых оленей не бывает. Его полные губы прикоснулись к моим губам… Он вкусно пах мёдом.  Парень вложил в мой кулак деревянный оберег.

– Верность – вот что ждёт волк от своей избранницы. Верность порождает преданность, заботу и усиливает любовь. Крылья за спиной не дают тебе право… на измену.

Глаза его наполнились слезами. Лицо идеальное стало скорбным, потом приобрело иные черты. 

Ещё минуту – и передо мной был мой жестокий отец.

– Где ты, Лилея?! – заорал на меня Ручей. – Я всё равно тебя найду!

Я проснулась в ужасе. Сердце колотилось от страха. И не сразу поняла, где нахожусь. Задыхаясь, замерла, распахнув глаза. 

Речной трамвайчик, за окном утро. 

На скамейке впереди, лицом ко мне, сидел парень.

Взгляд косых карих глаз полный любви и умиления. На ладонь уронил лицо, и щека съехала, приподняв часть губы. Мелкие зубки, два передних широкие.

Заяц. В русых волосах болтались по плечи длинные уши.

Медленно повернула голову вправо.

Второй сидел рядом со мной, с таким же хмельным взглядом глазок в кучу.

— Привет, зайка,  — прошептал он, пахнуло перегаром и дурман-травой.  — Трахаться будем?

Я с несчастным лицом медленно повернула голову влево. За окном лес расступался, на берегу появилась деревня. Скоро городок.

*****

Один из длиноухих стоял рядом привалившись к стене плечом, за которой капитанский мостик, и трогал мой плащ. Он так окосел от меня, что не мог слова сказать, а только пялился.

Второй заяц руку над моей головой обронил и нависал сверху.

— Отвернись, — приказала я, строго глядя на долговязого парня.

— Что нервная такая? Целка, что ли? — хохотнул он, показав свои заячьи зубы.

— Да, что, не видно? — надулась и залезла рукой под плащ.

Зайцы не олени. Массы не так много, зато жилистые, резкие и очень сильные.

Мне бесполезно сопротивляться. Поэтому пыталась договориться.

— Не вопрос, зай, — улыбнулся тот, кто нависал. Он говорливый, его дружок рядом ни разу ничего не сказал, продолжал смотреть на меня, глаз не отрывая. — Мы тебя всему научим. Выйдешь от нас самой лучшей любовницей.

— Не получится. Мне нельзя,  — шептала я, пытаясь под плащом открыть замок на золотом пояске.

— Брось, хочешь с резиной? — уламывал меня говорливый. — Во все дырочки попробуем, кончать научим. Вылижем тебе так, что час трясти будет.

Ему это всё сказать раз плюнуть, а я краской залилась.

Ужасно стыдно от таких слов!

И на самом деле почувствовала, что секса попробовать хочется. По голым бёдрам потекла влага от их развратных фраз. 

— Так как насчёт денег? — прошептала я.

— Мы едой можем заплатить.

— Я не проститутка! — возмутилась и наконец-то расстегнула пояс. — Мне нужно украшение продать за золотые монеты.