Сам он жил в двухэтажном коттедже с небольшим садом – видимо, зарплата учителя была не единственным источником дохода.

Около полуночи.

Свет горел в одном из окон второго этажа. Силуэт за занавеской – он сидел за компьютером. Работал над своими мерзкими делами.

Забор высокий, с колючей проволокой. Не проблема.

Один прыжок – и я уже в ухоженном дворе. Клумбы, газон, детские качели…

Детские качели.

У этого монстра были собственные дети.

Я подошёл к дому. Окно первого этажа – приоткрыто. Легко.

Я внутри – в гостиной. Телевизор, книжные полки, семейные фото на стенах. Зотов с женой и двумя детьми – девочкой и мальчиком.

Идеальная семья.

Если бы они знали, кто на самом деле их отец и муж.

Со второго этажа – звуки. Щелчки мыши, бормотание.

Я поднялся по лестнице. Дверь в кабинет приоткрыта. Он за компьютером, на экране – мессенджер, тот самый.

Я толкнул дверь. Скрип. Он обернулся.

– Кто…

– Алексей Владимирович Зотов, – сказал я. – Учитель. Женат. Двое детей. Катя и Максим.

Он побледнел. Попытался встать – не смог.

– Откуда вы… кто вы такой?

– А ещё ты – педофил, – продолжал я. – Используешь своё положение. Фотографируешь детей. Принуждаешь…

Он стал серым.

– Я не знаю, о чём вы говорите…

– Знаешь. Вот твоя переписка с Корневым. Помнишь его? Виктор Михайлович?

– Корнев? Он вчера пропал…

– Корнев мёртв. Я его убил.

Он дернулся, хотел закричать – я быстрее.

Моя рука – его рот. Другая – на горло.

– Тише. Не буди детей. Они не должны знать, кем был их папа.

– Да что вы?

Он хрипит, не может говорить.

– За семь лет работы… десятки? сотни?

– Я… я их не трогал… только фотографировал…

– Лжёшь.

Я коснулся его лба.

Видения. Детские лица. Слёзы. Ужас. Угрозы. Оценки.

– Двадцать три ребёнка, – сказал я. – За семь лет.

Он плакал.

– Я больше не буду… клянусь…

– Поздно.

Я посмотрел на фото на столе.

– А своих детей ты трогал?

Он мотал головой.

– Нет! Я их люблю!

– Но чужих можно было ломать?

– Это болезнь!

– Нет. Это выбор. Ты выбирал причинять боль. Каждый раз.

Я подошёл к окну.

– У тебя есть дети. Я не хочу делать их сиротами.

Надежда во взгляде.

– Поэтому ты сделаешь это сам.

Надежда исчезла.

– Я не могу…

– Сможешь. Или я сделаю это. И расскажу им всё.

Он зарыдал.

– Представь, как они будут жить с правдой. Или – с трагедией. Герой, несчастный случай…

Он долго молчал. Потом поднялся.

– Обещаете? Моя семья не узнает?

– Обещаю.

Он открыл окно. Посмотрел вниз.

– Мне страшно…

– Должно быть. Ты почувствуешь то же, что чувствовали они.

Он обернулся.

– А если передумаю?

– Не получится.

Он кивнул. Закрыл глаза. Перекрестился. Шаг вперёд.

Глухой удар.

Я посмотрел вниз.

Алексей Владимирович Зотов больше никому не причинит вреда.

Через пару минут – свет в доме. Жена проснулась. Потом дети. Я ушёл.

Дорога домой – полчаса.

Я шёл медленно. Обдумывая. Два имени вычеркнуты. Осталось пятнадцать.

Но что-то изменилось.

С Корневым – было просто.

Ярость. Месть. Возмездие.

С Зотовым – сложнее.

Он был отцом. Я отобрал его у его детей.

Правильно ли это?

Вопрос остался в воздухе. Без ответа.

Но завтра – доктор Садовский.

У него нет семьи. Только извращённое хобби.

Время спать закончилось. Время охоты только началось.

Глава 7: Сеть

Две недели прошло с той ночи. Две недели, в течение которых я изучал список из семнадцати имен, составленный по переписке Корнева. Каждое имя открывало передо мной новую бездну человеческой низости, новую историю искалеченных детских судеб.

Алексей Романович Белов, 38 лет, учитель физкультуры в средней школе. На первый взгляд – образцовый педагог, которого уважают коллеги и любят ученики. В реальности – хищник, который использовал свое положение для доступа к детям. За три года работы в школе через его руки прошли двенадцать жертв, самой младшей из которых было всего восемь лет.