и когтем в меня не тычь!»
Отвечает с сучьев сыч:
«Не порите, птицы, дичь.
Не собачьтесь снова, тетки,
мы ж не люди с вами все-таки!
Доведет до драки слово.
Поимейте совесть, совы!»
«Ух ты, – ухает сова, —
как умно! Спиши слова».44
Крокодиловы слезы
Плачет бедный крокодил:
«Я ль не кроток, я ль не мил?
Если б мог я без кровей
корм клевать, как воробей,
как козел, траву жевать,
чтобы не переживать
тварей божьих пояденье
как моральное паденье!
Это что же за напасть —
что шевелится, все в пасть!
Разве я, ребята, рад
хрупать, хряскать всех подряд,
жамкать, жвакать все живое?
Со стыда я волком вою!
Жалок мой удел и жуток —
управляет мной желудок!
Но такая, знать, судьба —
воля, видимо, слаба.
Если б можно было мне
оставаться в стороне
от проклятых челюстей,
я бы папы был святей!
Тварь любую нежно я
все лизал бы, не жуя.
Звали б все ягненком Нила
душку-крошку крокодила…
Взять страшилу бегемота —
украшение болота:
вон, как хряк, разлегся там
«конь реки», гиппопотам!
Вот за что ему везенье —
лотос жрать без угрызенья?
почему его, урода,
добрым сделала природа?
Ладно, быдло бегемот…
А убивец-кашалот?
Сколько жизней загубил он
чемоданным этим рылом!
Сколько он за день-деньской
сводит фауны морской!
А как вспомнишь про акулу,
так до боли сводит скулы.
Сколько душ сожрет на круг!
Хрясть – и ноль душевных мук.
Столько хищников на свете —
я один за всех в ответе…»
Наползает на глаза
крокодилова слеза…
Пожалеешь: бедный зверь!
Но поверь мне – и не верь
крокодиловым слезам.
Подрастешь – поймешь все сам.
Кстати о птичках
Это – не ямб, не хорей и не дактиль.
Просто стишок.
Ящероптица звалась птеродактиль.
Вникни, дружок:
да́ктилос – палец, птеро́н значит птица
(если запишешь, потом пригодится).
Самая мелкая – как воробей:
ела букашек, клевала червей.
Крупную звать, как запомнить легко нам,
арамбургиа́ной и кецалькоа́тлем
(с Тецкатлипукой не путать – понятно?
Тот и тот – два мексиканских божка,
и у обоих – страшила башка).
Эта – тварюга ужасного вида
(в народе известная как аждархи́да).
Саженей шесть, это метров тринадцать —
крыльев размах (не дай Бог повстречаться),
с длинной, противной такой головой.
Водилась в период она меловой,
ну, еще в юрский встречалась, бывало.
Ее человечество позабывало.
Вру: не забыло – пока что его
не было в юрский и в меловой.
Эта, большая, в отличье от малой,
зубаста была и жрала что попало.
Ладно, неважно, что было в начале:
или забыли, или не встречали
(драконы из сказок-то схожи по виду
с этой заразой – пардон, аждархи́дой).
Важно другое: что куча ученых
верит, что птицы – потомки драконов,
т.е., простите, летающих ящеров!
Если бы это про хищников – ястребов,
грифов, орлов, сов и коршунов, но ведь
даже колибри – потомок чудовищ!
Вот, значит, как появились на свете
птицы! А что там про них в интернете?
(Надо искать и тебе научиться.
Кстати, нашел я, что главный по птицам
– только не смейтесь, ну что вы как дурочки? —
дядя один по фамилии Курочкин.
Но хорошо, что не Тецкатлипукин —
самое главное – имя в науке.
И, не в обиду серьезным ученым,
будем хихикать над тем, что смешно нам.
А чтоб узнать, что про рыб еще слышно,
будем искать на фамилию Фишман).
Там я узнал, что когда-то однажды
жил на земле динозавр двухэтажный —
четырехкрылая ужасть такая.
И, что еще оказалось: в Китае
в ранней формации типа Исянь
тоже отрыли какую-то дрянь.
Это был переворот настоящий:
птица – не птица, и ящер – не ящер.
Звали его «микрора́птор гуи́»,
вызвал в науке он прямо бои.
И, что мне в голову не приходило:
птицы, похоже, родня крокодила,
и что не только ИЗ ЯЩЕРОВ птицы,
– В ЯЩЕРОВ птицы могли превратиться.
Встретились мне терезинозаври́д,