Роберт мчался, не жалея ни себя, ни коня. А гнало его вперед ощущение какой-то беды. Но где она… было непонятно. И все же он склонялся, что не все ладно в его замке. И вот уже знакомые места. Браво! Он почти дома. Какой-то день пути, и он обнимет свою дорогую Изабеллу, прижмет к себе ненаглядных детишек.

Его остановила раздвоенность дороги. Ехать по правой – дальше, но надежнее. Мосты отслежены. Встречается и жилье. Мало ли что может случиться. Конь, вон, бедный, как под дождем побывал. Левая – короче, но… «Нет, еду по правой» И он, чтобы дать роздых коню, пустил его иноходью.

Столько времени не спавший, он задремал и видит сон, будто кто-то его догоняет.

– Капитан… – доносится до его сознания.

Что это, сон или явь? Не может он понять.

– Капитаннн, – кто-то трепет его за плечо.

Открывает глаза… Мушкетер. Роберт трясет головой, чтобы прогнать сон. Он не хочет видеть никаких мушкетеров, только Изабеллу…

– Капитан! Да остановитесь вы!

Вновь открывает глаза. Нет, это не сон.

– Капитан, повеление короля, – и протянул ему свернутый в трубочку приказ.

Роберт разламывает печать и разворачивает лист. Там несколько строк, но каких!

– «Капитан, я приношу вам глубокое извинение, что не даю возможности долечиться, но государственные дела обязывают меня срочно потребовать вас для исполнения ваших обязанностей.

П.С. Ваше промедление может стоить безопасности Франции.

Король».

Прочитав, Роберт поднял глаза на вестового.

– У меня конь выбился из сил, – тихо проговорил он.

Все же это была надежда…

– У меня есть для вас лошадь.

Капитан вздрогнул, ругнулся про себя и пересел на другого коня. «Прощай, Буа!»

Пару дней капитан и вестовой ехали молча. Мушкетер, поглядывая на расстроенного капитана, не решался с ним заговорить. А у капитана, голова которого была заполнена мыслями и о семье, с которой не удалось увидеться, и о друзьях, не было никакого желания вступать в разговор.

И все же разговор состоялся. Поводом послужил встретившийся им всадник. Мушкетер не выдержал и произнес:

– Сколько проехали и ни одного человека. Это первый, кого мы встретили. Интересно, куда подевались люди, а куда он-то едет?

Но на свои вопросы от капитана ответа не дождался. А встретившийся им всадник был… Эренфрид.

Что же заставило его оказаться здесь? Выполняя указания Вернера, Эренфрид вынужден был стать соглядателем, хоть он так ненавидел таких людей. Взяв с собой пару надежных человек, они поочередно подбирались к стойбищу неизвестных ему искателей чаши и слушали их разговор. Те не таились, так как считали, что они тут одни. И вот он услышал разговор об отъезде графа Буа. Эренфрид не знал и долго раздумывал, надо или нет об этом сообщить Вернеру. И все же решил: надо.

Через пару дней он предстал перед ним. Вернер, выслушав, приказал немедленно готовиться к отъезду, но ему пришлось рассказать и о Вольфе, который должен был захватить замок.

– …так вот, если он его взял, а туда пожаловал граф, он, безусловно, бросил его в темницу.

– А если Вольф убил его?

– Это очень плохо. Дойдет до короля. Он прикажет найти убийц. Боюсь, докопаются до нас. Тогда… – Он махнул рукой.

– А если граф в темнице? – этими словами Эренфрид вернул Вернера к разговору.

– Если он в темнице, Вольф должен и тебя бросить туда, сделав вид, что вы не знакомы. Он поможет вам бежать. Графу надо в Париж. Ты скажешь, что и ты направлялся туда. Дорогой постарайся с ним подружиться. Когда будете в Париже, спустя с полмесяца, выберешь удобный случай и подольешь ему в питье. – Он встал, подошел к поставцу и достал оттуда крохотный пузырек, поставив перед ним, сказал: – Спрячь подальше. Когда графа не станет, сразу не уезжай. Пусть все успокоится. Вот тебе деньги, – и он достал из ящичка под столом тяжелый кисет.