А то я уже подумал, что без меня все обойдутся. Почти год наши боевиков лупят, а я дальше брифингов в министерстве обороны носа не сую

– быстро, словно стараясь в деталях пересказать свои чувства, проговорил репортёр.

– В общем, готовься, – заключил Андреевич и стал медленно

отходить от стола. Довольный Илья резко вернулся за стол, опустил

на правую руку подбородок, словно роденовский мыслитель, и просидел так около минуты. В комнате корреспондентов, где и произошла эта

встреча, на своих рабочих местах трудились еще несколько коллег. Они

были заняты своими сюжетами, поэтому не обратили никакого внимания на диалог двоих журналистов, и уж тем более всем им было «до

фени», над чем размышляет Илья. Впрочем, размышлял он недолго: хватило нескольких минут. После чего резко встал и полушепотом, чтобы не отвлекать окружающих от работы, начал повторять:

– Да-а-а! Да-а-а! Да-а-а-а!

При этом репортёр жестко и резко водил правой рукой по воздуху, словно вколачивал ребром ладони большие гвозди.

– Илюха, ты чего? – поинтересовался сидящий за соседним столом

коллега.

– Всё отлично! Всё просто замечательно! – торжественно ответил

Илья и направился к выходу…

Через три дня на взлётно-посадочной полосе одного из подмосков-ных аэродромов собралась группа журналистов. Рядом, в нескольких

метрах от трапа пассажирского самолёта, лежали сумки и большие

рюкзаки с вещами, здесь же телевизионное оборудование и видеокамеры. Ребята весело общались, то и дело пожимая руки или похлопывая

друг друга по плечам. Сразу видно – старые друзья. При этом каждый

из них представлял разные телеканалы или информационные издания.

Это были военные корреспонденты всех ведущих российских средств

7

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

массовой информации. Кто-то из них в камуфляже, очевидно, понимая, куда именно отправляется, но большинство были в джинсах и в майках.

В конце июля в столичном регионе было очень тепло. Среди них был

и Илья. В его группу входил оператор Виктор, высокий и худощавый

мужчина, лет пятидесяти, а также звукоинженер Геннадий, крепкий, среднего роста молодой человек, лет тридцати.

– Думаю, к полуночи прилетим, – уверенным голосом сказал Виктор, подойдя к Илье. – Ты уже летал туда?

– Да, я был пару раз в прошлом году и осенью четырнадцатого,

– ответил Илья, – но тогда я летал бортом МЧС, на Ил-76: мы «гуманитарку» возили. Летели, помню, часов шесть.

– А мы с Геной четыре месяцам там работали, – все так же размеренно продолжал Виктор. Работы было много, где только не были.

Несколько раз под обстрелы попадали. Боевики по нам из минометов

били.

– Да-а-а, – с серьёзным видом поддержал разговор Геннадий, –

командировочка была та ещё…

– Ну, что ж, поработаем, – заключил Илья. – Если лететь шесть

часов, будем на базе глубокой ночью.

– За пять долетим, – перебил его Виктор. – Это не 76-й, летим

на Ил-62. А он быстрей транспортника будет. Так что через пять часов

приземлимся… Это мне военные сказали.

– Ну, да, – согласился с ним Геннадий.

В этот момент к группе журналистов подошел подполковник

и громко сообщил всем, что через пять минут можно будет загружаться

в самолёт, только сначала на борт поднимутся офицеры, которые тоже

летят в Сирию.

Пропустив группу людей в форме, репортеры начали подниматься

по трапу. Шли медленно, мешали тяжелые сумки с аппаратурой…

Но погрузились довольно быстро, без лишних проволочек. Илье, на удивление, досталось место в начале салона, причем не одно, а сразу

три свободных места, которые легко превращались в своеобразный

диван, лёжа на котором, можно было вполне комфортно вытянуть ноги.

Обычно на военном борту такой роскоши «днём с огнём не сыщешь»: сидеть приходилось, что называется, друг на друге. А здесь, пожалуйста, все удобства. Впрочем, у столь щедрого подарка судьбы оказались