– Честно говоря, нет.

– Странно, господа. Хотя, честно признаюсь вам, даже в Санкт-Петербурге, когда я там побывал, практически никто не смог вспомнить об этой экспедиции, хотя её организаторов благословили и даже вроде бы ссудили деньгами известные тогда адмиралы Анжу и Посьет. Так что я вовсе не удивлён. В общем, бриг «Бриз» был разбит во время сильного шторма на камнях у Амбриша, это недалеко от Луанды, на атлантическом побережье португальской Анголы. Погибли тогда почти все. А в числе немногих спасшихся был мой отец, мичман Сергей Хренников. Ну а поскольку шансов выбраться на родину без средств и документов у него практически не было, там он обосновался и прижился…

Мои слушатели явно напрягли извилины, по крайней мере, по их лицам было видно, что они глубоко задумались, но явно так и не смогли вспомнить ничего путного ни про какие-то там географические экспедиции, ни про названную им часть Африки в целом, ни и про Анголу в частности. Вообще, вся эта откровенная сказка про белого бычка была на всякий случай сочинена мной накануне отбытия, и единственное, что в ней было относительно правдивым, – лет за сорок до года, в котором я оказался, в списках российского флота действительно значились какой-то там мичман по фамилии Хренников и судно с названием «Бриз» (но было ли оно бригом – отдельный вопрос). Однако для тех, кто знал географию в пределах максимум программы кадетского училища, это вполне себе проканало…

– Ага, – сказал наконец поразительно догадливый подпоручик Майский. – То есть все эти ваши зулусские поговорочки оттуда же, с вашей родины? Так же как и вот этот любопытный знак у вас на головном уборе?

– Угадали. А со знаком всё и вовсе просто. Так сказать, ношу как память. Я, видите ли, пару лет воевал в Трансваале, на стороне буров…

– Ого! – Вот тут офицеры переглянулись и посмотрели на меня уже вполне уважительно, даже выражение физиономии этого недомерка с баронским титулом утратило прежнюю брезгливость.

– Да, господа, было дело. Сначала был разведчиком, их там ещё скаутами называют. А потом командовал снайперами. Даже имел личные благодарности от генерала Де ла Рея и самого президента Крюгера.

– А Де ла Рей – это кто? – тут же живо поинтересовался Зиновьев.

– Генерал. Командующий войсками буров в Западном Трансваале, – охотно ответил я. А кто такой Крюгер, он, получается, знает?

– А тогда почему у вас французский паспорт? – уточнил Майский.

– Всё просто. Ещё когда шла война в Южной Африке, британские власти назначили за мою голову вознаграждение. Как, впрочем, и за многих других, кто тогда воевал там против них. Когда война закончилась, я перебрался в Анголу, но даже на матушкиной ферме было не слишком безопасно. Пришлось уехать в Европу, сменить имя и принять французское гражданство. А поскольку надо на что-то жить, стал пописывать в газеты.

Вслед за этим я широким жестом вынул из сумки рекомендательные письма и показал господам офицерам.

Майский и Зиновьев начали их с интересом читать.

А мелкотравчатый баронишко, словно вдруг что-то вспомнив, оглядел меня и выдал:

– О, да-а ф-фы с оружи-ием, госпо-один жуурна-алист? Подпору-учик Майский, вы что-оо – его не обыска-али?

– Этот идиот Овсюк оружие у иностранца не отобрал, – пожал плечами их благородие. – А я потом посмотрел – в бумагах указано, что господин Рейфорт имеет право на ношение. Так что особых оснований для конфискации оружия или личного досмотра я не вижу, господин барон…

Недомерок на это только нервно заморгал белёсыми ресницами.

– Что, хотите посмотреть это самое оружие, господа? – спросил я, упреждая его дальнейшие возможные вопросы, и якобы охотно достал тяжёлый «Маузер» из кобуры. – Действительно интересная машинка, господа. Перед тем как отправиться в Индокитай, непосредственно у Gebruder Mauser und Cie выписал по каталогу, с самой оружейной фабрики братьев Маузер в Оберндорфе…