И в этот момент у входной двери послышался какой-то шум, шаги и приглушённые голоса. Судя по данным автоматики, вошли двое, и оба без оружия. Женский голос (наверное, той самой уборщицы) вежливо поздоровался с какими-то «господами офицерами», те ответили в стиле «И тебе, Параскева, не хворать». Потом шаги стали приближаться.

А через пару минут дверь кабинета открылась и из коридора ввалились двое. Я обернулся. Первым из незваных гостей был молодой широкоплечий флотский офицер в чёрных брюках навыпуск, фуражке и белом кителе с погонами лейтенанта (один просвет, три звёздочки). Второй вошедший оказался довольно противным белобрысым типом маленького роста (в народе про таких говорят «метр сорок с кепкой») в синеватом сюртуке с начищенными пуговицами и такими же погонами, как у хозяина кабинета. Дополняли его гардероб узковатые брюки, высокие сапоги со шпорами, щёгольская, несколько переразмеренная для его габаритов тёмная фуражка с блестящей кокардой и красным околышем, а также аксельбант на тощей груди. Какой-нибудь местный штаб-офицер или адъютант?

Войдя, оба офицера пару минут с явным интересом переводили взгляды с меня на хозяина кабинета. Что характерно, под носом у каждого из них тоже наличествовали некие усишки. Видимо, сейчас здесь был такой период времени, когда растительность на мужской физиономии была признаком чего-то (брутальности или, наоборот, мудакизма – это отдельный вопрос), и я со своей бритой мордой на мачо местного разлива явно не тянул.

– И что-о эт-то-о за ро-ожа? – спросил наконец мелкий аксельбантоносец. Выговор у него был явно прибалтийский.

– Sarodipiuhanlohsop! – сердечно поприветствовал я его. Ну я тебе покажу рожу…

При этих моих словах все трое заметно напряглись. Поскольку не поняли, что это за язык, а также – произнёс ли я эту непонятную фразу в ответ на их реплику или просто так?

– Позвольте полюбопытствовать, а что вы сейчас сказали? – спросил хозяин кабинета.

– Это на наречии одного из зулусских племён Каксаи, – объяснил я.

– О, да он, оказывается, понимает по-нашему??! И что сие означает? – уточнил сильно удивлённый морской лейтенант.

– Это одновременно приветствие вроде «здравствуйте» и пожелание долгих лет, а также удачной охоты, – охотно соврал я и добавил: – Ek is baie bly on joo te sien!

– Что-о, что-о, про-ос-стит-те? – вылупил на мня свои слегка изумлённые белёсые очи маленький.

– А это, господа, примерно то же самое, «очень рад вас видеть», только на языке африкаанс, – пояснил я, добавив смятения в их ряды.

Н-да, не такие-то они здесь, оказывается, и умные, как про них принято думать в далёком и не очень будущем. Раз уж не сообразили произнести первую сказанную мной фразу наоборот и чётко понять, куда именно я отправляю спросившего насчёт моей рожи и кто он такой в моём представлении. Хотя с одной попытки этот «перевёртыш» точно не запомнить и тем более не воспроизвести, да и употреблённые мной хулительные слова здесь вполне могут быть и не в ходу. Тем более что вторая произнесённая мной фраза означала именно то, о чём я сказал. При краткой самоподготовке я всё-таки выучил несколько фраз на этом в общем-то исчезающем, языке.

Кстати, не дай бог, если со мной заговорят на французском. Нет, то есть, конечно, я всё пойму и «адаптер» даже выдаст мне подсказку по поводу того, что и как отвечать, только вот произнесу я это со столь чудовищным акцентом, что они неприятно удивятся. Они же не в курсе, что через сто лет французский не будут изучать в школах (кроме разве что каких-нибудь узкоспециализированных «Имени Николя Саркози и Карлы Бруни»), поскольку он у нас давно никому на хер не нужен, даже самим французам…