– Сейчас разожгу, – успокоила друга Эрна.

– На тебе огонь, – Рик, скинул мешок с плеч, – а я поищу, где здесь вода, и постараюсь раздобыть еще дров. Тех, что есть, нам надолго не хватит.

Он ушел.

– Кисун, – попросила девушка, – нащипал бы ты чего-нибудь на чай.

– Хорошо, – кот наклонил голову на бок и прищурился, – но с тебя ветчина и сливки!

Эрна присела возле него, провела ладонью по теплой спинке и нежно сказала:

– Для тебя все, что хочешь, даже если на чай в здешних местах ничего не найдется.

Пока их не было, Эрна мимоходом развела огонь в очаге и осмотрела дом. Положа руку на сердце, там и осматривать-то было почти нечего: кладовая, уютная спаленка с широченной кроватью и гостиная с очагом, она же кухня. Кровать в домике была только одна.

В кладовой обнаружилась прорва припасов, совершенно не поврежденных временем. На полках стояли стеклянные банки с крупами и мукой – невиданная роскошь даже для настоящего времени, не говоря уже для такой древности. Стекло до сих пор было слишком дорогим, чтобы делать из него кухонную утварь. Подивившись такой диковине, девушка подняла взгляд и заметила, что с балки под потолком свисают пучки сухих трав. На приставном столике лежали мешочки с солью и сахаром. Рядом примостился горшочек меда. У самой двери на крюке висела гирлянда из сушеных яблок.

Рик с водой и дровами вернулся почти сразу. И колодец, и поленница нашлись за домом возле сарая. Зато Кисун пришел ни с чем и очень расстроился. Друзья решили просто вскипятить воды и попить пустого кипятка.

Очень скоро чайник пыхтел на огне, поблескивая полированными боками. Компания сидела за столом, покрытым кипенно-белой скатертью. На столе стояли припасы, добытые из мешка Рика. Кот пристроился на скамеечке для ног. Рядом с ним поставили миску со сливками.

В очаге мирно потрескивали дрова. Казалось, что этот дом никогда не стоял в запустении. Здесь не пахло сыростью, по углам не висели паучьи сети, а по полу не клубилась пыль. Было чисто, свежо и уютно. Эрна с любопытством оглядывалась вокруг.

– Этот дом засыпает магическим сном, когда уходят люди, – ответил на невысказанный вопрос кот, а по совместительству дух-хранитель. – В нем останавливается время.

– Значит, все, что я нашла в кладовой, можно есть? – обрадовалась девушка.

– Можно, – разрешил кот и запоздало спросил, – а что ты нашла?

Но Эрна уже подхватилась и вылетела из-за стола. В кладовой она по запаху отыскала знакомые травы, нащипала их на заварку. На выходе прихватила и сушеные яблоки. Делать яблочно-травяной взвар она поручила Рику, а сама вернулась обратно.

В итоге, в гостиную переместились: мед, сахар, соль и банка пшеничной крупы. Эрне до невозможности захотелось молочной пшеничной каши. Как дома, у матушки. Не хватало только масла. Но сейчас она была готова есть кашу не только без масла, но даже без молока. Главное, чтобы сладкую, с медом. От предвкушения Эрна аж закатила глаза. К счастью, молоко было. Кот продукты одобрил.

Кашу сварили в котелке. Как раз такую, как и мечталось – сладкую, медовую. Сытую Эрну разморило, пока еще сказывалась недавняя болезнь, и ее отправили спать. А Рик с Кисуном остались в гостиной, поболтать о чем-то своем.

В спальне она запалила свечи и решила исследовать временное жилище. Комната была уютной, не смотря на минимум вещей. На окне простые занавески, у стены глубокий комод светлого дерева, большая высокая кровать, шкаф и ростовое зеркало на стене. Все. Эрна открыла шкаф, сгорая от любопытства. Правую часть занимали полки со сложенными стопками одежды, левая половина щеголяла плечиками с дамскими нарядами. Самой первой висела фантастической красоты ночная сорочка из белоснежного шелка. Простая, без украшений, но явно очень дорогая.