– Это была всего лишь глупая подростковая влюбленность, – пробурчал он.

Дэниел издал короткий смешок.

– Подростковая, говоришь? Да Лизе двадцать один год, она давно не ребенок.

– Неужели уже двадцать один? – переспросил Роберт.

Казалось, еще совсем недавно за ним бегала девчонка с косичками, ее юбки развевались, а глаза смотрели на него с обожанием, как на героя. Как быстро летит время! Он снова посмотрел на Ричарда.

– Да-да, двадцать один. И она наконец-то согласилась выходить в свет. Так что смотри, как бы тебе ее не потерять. Думаю, Лиза уже отчаялась безнадежно вздыхать по тебе и решила стать разумной девушкой и в этом году найти себе мужа из подходящих лондонских холостяков.

– Хм. – Роберт нахмурился. Он всегда видел в Лизе скорее младшую сестренку, чем женщину, и сейчас сам удивился, почему мысль, что она откажется от него и будет искать кого-то другого, оказалась такой неприятной. Наверное, в нем говорит гордость, решил он. Видимо, ему нравилось ее молчаливое обожание, и перспектива его лишиться немного раздражает. Он неловко заерзал на стуле и пробурчал: – Что ж, тем лучше дня нее. Желаю ей удачи. Что же до меня, то я не готов обзаводиться семьей. Меня вполне устраивает моя любовница и нынешняя жизнь в целом.

– Конечно устраивает, – лукаво заметил Дэниел, потом добавил с усмешкой: – Но почему это ты должен наслаждаться жизнью, в то время как мы страдаем в семейном аду? Право же, как настоящий друг, ты должен к нам присоединиться.

Роберт усмехнулся:

– Семейный ад, скажешь тоже. Ты женился на Сюзетте два года назад, но вы до сих пор оторваться друг от друга не можете. Да что говорить, не далее как на прошлой неделе, на чаепитии у Хэндли, я застукал вас в хозяйственной кладовке. – Ричард расхохотался, тогда Роберт добавил: – И вы с Кристианой не лучше. Неделей раньше, на ужине у Уизерспунов, когда я наткнулся на вас в саду, вы с ней вовсе не звездами любовались.

Оба его друга усмехнулись, ничуть не смущенные. Роберт покачал головой:

– Сам не знаю, почему я вообще по собственной воле провожу с вами время. Вы же вечно воркуете как голубки или прячетесь в укромных уголках или пустых комнатах. Честное слово, меня от этого просто тошнит.

– Возможно, то, что ты принимаешь за тошноту, на самом деле зависть, – предположил Дэниел, не переставая усмехаться.

– Хм. – Роберт не стал спорить. – Зависть это или тошнота, не имеет значения. В нашей семье мужчинам в браке не везет. И мой отец, и его отец, и отец его отца – все были женаты на женщинах, которые им изменяли. Черт, на самом деле от поколения к поколению становится только хуже. Мало того что моя мать изменяла отцу, не исключено, что она еще и помогла ему отправиться на тот свет, чтобы открыто встречаться со своим любовником, лордом Гауэром. – Роберт покачал головой. – Так что нет, спасибо. Я подожду, пока состарюсь и одряхлею, и только тогда женюсь, чтобы выполнить свой долг и произвести на свет наследника герцогского титула, а потом отправиться в могилу. А до тех пор я вполне довольствуюсь любовницей.

Он снова огляделся, высматривая лакея, чтобы тот наполнил его бокал. Не увидев ни одного, повернулся к друзьям. Они посерьезнели и молчали.

– В чем дело? – сухо спросил Роберт. – До вас же наверняка доходили слухи?

Дэниел и Ричард переглянулись, потом Дэниел признался со вздохом:

– Доходили, но мы не были уверены, что они дошли и до тебя.

– Конечно, я об этом слышал, – мрачно произнес Роберт. – Мать не особенно и скрывалась. Даже не стала утруждать себя трауром, и после смерти отца уже несколько раз появлялась в Лондоне. И ее часто видят в обществе Гауэра.