– Что у нас происходит? – нервно спросила она.

И тут же зацепилась внезапно потяжелевшей ногой за комингс, полетела вперед, испуганно ойкнув.

Девушка «затормозила» только об кресло второго пилота – оно оказалось ближе к выходу из рубки, нежели кресло самого Атаманова. С испуганным всхлипом упала на подставленные руки помощника командира.

– Держи ее! – коротко приказал капитан, не прекращая режим торможения.

Славцеву поневоле пришлось стать «ремнями безопасности» для гостьи, удерживая ее в течение нескольких минут, пока Ник менял траекторию движения «Осла».

На какое-то время огромные темно-серые зрачки Памелы оказались совсем близко от Андрея, внутри у него все болезненно сжалось. В глазах девушки промелькнула целая гамма чувств, почти как тогда, на Сорее возле Альфарда. Видимо, лицо Славцева при этом сильно изменилось – Памела вдруг засуетилась, уперлась ладонями в грудь помощника капитана, соскользнула на пол. Посмотрела на Андрея как-то испуганно и удивленно – словно увидела в глазах мужчины нечто такое, чего никак не предполагала увидеть.

– Христо! – позвал командир. – Связь улучшилась?

– Ненамного, – связист, маячивший на одном из боковых экранов, озадаченно почесал затылок, пожал плечами. – Не понимаю, в чем дело, Ник! Расстояние до аварийного грузовика здорово сократилось. Я вращаю антенны, меняю диаграмму излучаемого сигнала, то делаю «узкий луч», то «широкую петлю», меняю модуляцию и систему кодирования пакетов, вношу избыточный код для восстановления, а толку – никакого! Еле-еле слышно, о чем они там бормочут!

– О чем? – покусывая губу, спросил Атаманов.

– Одно и то же: неисправен главный силовой контур, ходовые турбины не справляются, затягивает в гравитационную воронку. Дальше – истеричные вопли о помощи.

– Госпожа Йоханссон! – прекратив маневры и на время передав управление бортовому навигационному комплексу, Николай Атаманов поднялся с кресла, обратился к Памеле официально. – Госпожа Йоханссон! У меня на борту находится ваш груз. Первейшая задача по контракту – в срок доставить его к Нодусу I. Однако существует неписаный кодекс космолетчиков: мы всегда откликаемся на сигнал «SOS». Никто – ни один уважающий себя пилот – не имеет права пройти мимо, услышав сигнал бедствия, услышав зов о помощи.

– Да-да! – девушка взволнованно прижала руки к груди. – Да-да, капитан, я понимаю! Понимаю! Что вы решили?

– Положение неприятное. Мы находимся в зоне сильных гравитационных и электромагнитных помех звезды Z-327. Связь с чужим кораблем затруднена. Любая ошибка в пилотировании может стоить очень дорого. Потеряем не только груз, но и собственные жизни.

– Мне кажется, капитан, это не повод, чтобы трусливо бросить ваших коллег в беде! – голос Памелы Йоханссон прозвучал неожиданно резко, излишне нервно – так показалось Славцеву.

– Нет-нет, что вы! – Атаманов взмахнул ладонью. – У меня и в мыслях не было пройти мимо, не откликнуться на просьбу о помощи! Я лишь говорю о том, что мы рискуем вашим грузом. Потому стыковку с аварийным судном проводить не будем.

– Я…

– Подойдем как можно ближе, ляжем на параллельный курс. Вышлем туда спасательный катер с механиком на борту. У Карла-Хайнца золотые руки, пусть глянет, что там приключилось с силовым контуром? Быть может, обойдется малой кровью? Сумеем починить маршевый двигатель чужого судна? Если нет – увы. Корабль придется бросать, людей примем к себе. Мы не сможем взять чужой звездолет на буксир – это не мобиль…

– Сдается мне, командир, – и вновь голос Памелы прозвучал избыточно резко, чуть ли не истерично, – сдается мне, что вы просто боитесь риска! Думаете о том, как убраться отсюда подобру-поздорову, но не хотите потерять лицо! Ищете, как правильно обставить позорное бегство!