Или нет…

Скажем так, скорее они напоминали одурманенного дихлофосом таракана или жирную муху, хаотично ползающих по бесконечной паутине Интернета.

Именно сейчас надо было создать такой шедевр, такую книгу, которая будет понятна всем, от маленького ребенка до глубокого старика. Чтобы, глядя на нее, они прозрели. Это должно было стать новой Торой, Библией, Кораном под одной обложкой и объединить всех людей, прекратив многовековые кровавые споры.

Что есть общего между книгой и живописью?

Если представить, что и то, и другое, это чистое полотно, на котором должно быть что-то изображено, знак или просто картинка, то ответ прост – БУМАГА! Однако он не собирался писать недолговечную акварель, с ее размытыми ненасыщенными красками. Нет и еще раз нет!

Есть еще предшественник бумаги, ему много веков. Он появился во втором веке до нашей эры, в Малой Азии. Отцом его был мудрый и просвещенный пергамский царь Эвмен II. Материалу дали имя Пергамент. Только пергамент был реальным соперником папируса. Именно Пергамская библиотека соперничала по своему богатству со знаменитой Александрийской! Бумаги тогда еще и в помине не было. Собственно пергамент, – недубленая сыромятная кожа из шкур коз, овец, свиней, – всегда был довольно груб. А вот велень, сорт пергамента из кожи новорожденных телят или ягнят, наоборот, был излишне мягок.

Идеальный пергамент должен быть исключительно белого цвета, почти как тот, на котором сохранилась рукопись святого Августина.[13] Это практически эталон совершенства. Возможно, по причине понимания, что достигнуть этого совершенства невозможно, итальянец Ченнини овладел секретами окраски пергамента в различные цвета, включая пурпурный, индиго, зеленый, красный и персиковый, но так и не смог достичь идеально белого.

Творец будущего шедевра нашел свое решение в вопросе белизны пергамента. Тем более что речь шла о картине, рядом с которой должна была померкнуть мировая слава полотен Рафаэля, Моне, Веласкеса, Ван-Гога. Да мало ли их – тех, кого безумная толпа признала гениями?

Холстом должен был стать человек. Не просто человек, а человек с абсолютно белой кожей. Такой белой как снег, как сахар, как молоко.

Более того, это должен быть не просто альбинос, которых не так уж и мало. Это должно было быть знамение свыше: тот, кто предназначен, чтобы стать полотном шедевра.

Альбинос должен был быть изначально «цветным», например – африканцем, который в процессе генетической метаморфозы стал белым. Идеально белым, без всяких там коричневых пятен на коже, как это нередко бывает. Он прочитал очень много о коже, ее строении, пролистал с десяток различных атласов по дерматологии и даже нашел болезнь «кофейных пятен».[14]

Более того: как будущий создатель шедевра, он в тонкостях знал, как изготовить по рецептам XV века настоящий пергамент. Он развернул целлофановый рулон. Может быть, кто-то другой и сказал бы, что видит перед собой лишь полуметровый кусок окровавленной кожи. Но только не он!

Он – Творец. И, как творец, он видит перед собой только безликий материал, которому суждено стать белоснежным холстом в руках мастера. Кончиками пальцев он провел по шероховатой поверхности препарированного куска кожи с подсохшими бурыми пятнами крови. Главное – не спешить. Шаг за шагом.

Бессмертным некуда торопиться, у них впереди вечность!

Сначала надо тщательно промыть выбранный кусок шкуры в проточной воде и удалить наиболее грубый и жесткий волос. Следующий этап – золение. Он поместит будущий холст в ванну, наполненную известковым раствором, и будет держать там его еще 10 дней. А затем вновь промыть в холодной проточной воде.