Анализируя дореволюционное российское законодательство, Е. В. Васьковский определял законные ограничения права собственности как указанные в самом законе случаи сужения сферы принадлежащего собственнику юридического господства над вещью.[153]

Современный исследователь гражданского права Е. Н. Кудрявцева рассматривает ограничения права собственности как установленные законом правила, понуждающие собственника воздерживаться от определенных действий либо терпеть действия третьих лиц в сфере своего юридического господства в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.[154]

Право собственности обладает таким уникальным свойством, как упругость, эластичность (ius recadentiae). Последнее означает возможность восстанавливать свое первоначальное (естественное) положение после устранения ограничений и обременении, действовавших в отношении права собственника. При этом восстанавливается объем права собственности, его полномочий. Современные исследователи называют указанное качество права собственности эластичностью, т. е. свойством восстановления свободы собственника в первоначальном объеме, с устранением ограничений права без принятия дополнительных управомочивающих актов. Упругость права собственности проявляет себя в том, что права собственника автоматически расширяются в прежнем объеме без какого-либо другого юридического акта, восстанавливая прямое, непосредственное и исключительное правовое господство собственника над вещью в прежнем объеме.[155]

В то же время отдельные исследователи полагают, что с прекращением общего ограничения права собственности собственник дополнительно получает правомочия, ранее не входящие в его содержание, а отпадение специальных ограничений влечет возвращение правомочий, ранее составлявших содержание права собственности, но временно изъятых из него.[156]

По нашему мнению, при ограничении (обременении) права собственности не происходит изъятия правомочий из содержания права собственности.[157] Неограниченный (примерный) круг таких правомочий (действий) предусмотрен п. 2 ст. 209 ГК РФ. Данные правомочия не исчезают, не изымаются из содержания права собственности при ограничительных мерах, а лишь уменьшается (ограничивается) их объем.

По этому поводу В. П. Камышанский верно замечает, что ограничения не исключают отдельные правомочия из содержания права собственности, а стесняют, сдерживают собственника в осуществлении субъективного права. Ограничения – это имманентно внутренне присущая характеристика права собственности. Они не могут выходить за его пределы.[158]

Как отмечал в свое время известный знаток римского и дореволюционного российского частного права Ю. Барон, ограничение собственности может состоять в том, что заключающееся в собственности правомочие предоставлено несобственнику. Собственник не лишается при этом своего правомочия, но обязан в соответствующем отношении уступить другому лицу, поскольку этого требует право последнего. Предоставленное несобственнику правомочие называется вещным правом на чужую вещь (ius in re aliena).[159]

Как уже отмечалось, дореволюционное российское законодательство различало два вида ограничений права собственности на недвижимое имущество: 1) право участия общего и 2) право участия частного.

Статья 434 ч. 1 т. X Свода законов Российской империи стесняла в рамках первого вида ограничений собственника земельного участка (с учетом интересов сухопутных сообщений), через который проходила дорога, и обязывала земельного собственника допускать свободный проход и проезд по дороге другим лицам, запрещала перекапывать, загораживать, перепахивать принадлежавший ему участок дороги, повреждать и стеснять его использование иным образом. Разновидностью участия общего (в интересах водного сообщения) являлось возложение на собственников водных сообщений (рек), включая государство, не препятствовать другим лицам в использовании рек для рыбной ловли, провоза грузов, пассажиров, сплава деловой древесины, водопоя животных, устройства мельниц, плотин, мостов, перевозов, организации бечевника (бечевой тяги судов и плотов) и спуска воды. Прибрежные собственники обязаны были допускать свободный проезд на судах, не должны были строить на судоходных реках мельницы, плотины, препятствовавшие судоходству. По берегам рек и других водных сообщений (морей, океанов) определялось известное пространство земли для бечевой тяги судов и плотов. Собственники мельниц обязаны были по требованию органов власти спускать воду в целях поддержания судоходства в период обмеления (ст. 406, 428–429, 437–439, 440 ч. 1 т. X Свода законов).