Реализация такого способа осуществляется с помощью императивных правовых норм запретительного характера.[124] Так, например, Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее – Закон об АО)[125] запрещает (в порядке ограничения) общему собранию (наблюдательному совету, совету директоров) принимать решения о выплате дивидендов по акциям (объявлять дивиденды) до полной оплаты всего уставного капитала общества; до выкупа всех акций, которые должны быть выкуплены в соответствии со ст. 76 Закона об АО; если на день принятия такого решения общество отвечает признакам несостоятельности (банкротства) в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве) или если указанные признаки появятся у общества в результате выплаты дивидендов; если на день принятия такого решения стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала и резервного фонда и превышения над номинальной стоимостью определенной уставом ликвидационной стоимости размещенных привилегированных акций либо станет меньше их размера в результате принятия такого решения; в иных случаях, предусмотренных федеральными законами (ст. 43).

Возложение запрета на правообладателя обязывает последнего воздерживаться от совершения нежелательных, с позиции законодателя, действий активного характера, и требует от него не противодействовать ограничительным нормам, вести себя пассивно.

Выделяя в рамках структуры нормы права юридический факт-ограничение как гипотезу, а обязанность, запрет, приостановление – как диспозицию, наказание – как санкцию нормы, A. B. Малько отмечает, что близким к запрету находится такое правовое ограничение, как приостановление, которое, не являясь юридической ответственностью, временно запрещает должностным лицам использовать свои функциональные обязанности.[126] В своей предыдущей работе «Стимулы и ограничения в праве» ученый сделал вывод о том, что приостановления – временный и конкретный запрет на использование конкретными должностными лицами своих функциональных обязанностей. Для разъяснения своего вывода A. B. Малько приводит пример, связанный с правомочием судьи, органа, должностного лица, вынесшего постановление о назначении административного наказания, приостановить исполнение постановления об административном наказании в случае принесения протеста на это постановление до рассмотрения протеста по существу (ч. 1 ст. 31.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ[127])).[128]

По нашему мнению, действительно, приостановление является временным запретом на осуществление какой-либо деятельности. Однако приведенный выше пример не совсем удачен. В рамках обсуждаемой проблемы следовало бы говорить о приостановлении как о мере юридической, в нашем случае – административной, ответственности, выраженной во временном прекращении деятельности предпринимательских структур, выполнения работ, оказания услуг в связи с созданием угрозы жизни, здоровью людей, возникновением эпидемии, других отрицательных последствий техногенного характера в случае продолжения такой деятельности. Такая мера административной ответственности предусмотрена ст. 3.12 КоАП РФ. Применение «приостановления» в этом смысле способствовало бы более оптимистическому пониманию правового ограничения как правового явления, возникающего, в частности, в связи с применением наказаний, приводящих к уменьшению объема предоставленных законом возможностей, свободы, о чем A. B. Малько и сообщает в Академическом курсе.