– Вот здесь ты будешь жить, если мы договоримся о работе.

Своя комната! Вот здорово! Васька вспомнила интернатскую спальню для девочек, где вдоль стен стояли двадцать скрипучих и неудобных кроватей, между которыми оставался лишь узенький проход, и радостно улыбнулась. Да за такую комнату она будет работать день и ночь без всякой оплаты, лишь бы кормили и крышу над головой держали.

В этот момент живот предательски заурчал. Хозяин услышал или – молодец – догадался:

– Идём на кухню, там поговорим!

Кухня, отделанная аккуратными, молочного цвета кирпичиками показалась ей уютной, где действительно хочется бесконечно попивать горячий чай. А после взгляд упал на серый кухонный гарнитур с вмонтированной блестящей мойкой и электроплитой, прилавок посередине, на котором стояли чайник, кофеварка, ещё какая-то непонятная машина.

От запаха кофе закружилась голова. Она не ела уже два дня. Денег не осталось совсем, а доедать чужое, как вокзальные мальчишки, было противно.

Он налил себе и ей кофе в больше чашки, пододвинул полную сахарницу, намазал чёрный хлеб маслом и направился к холодильнику.
Васька тем временем быстро, пока мужчина не видит, насыпала в свою чашку три ложки сахара, обжигая рот, впопыхах глотнула и тотчас подавилась, закашлялась.

Похлопав её по спине, наниматель сел на стул, положил на масло два куска толсто нарезанного сыра, и она с завистью подумала: «Себе сварганил…» – и ошиблась, потому что он подвинул бутерброд ей и сказал:

– Ешь!

Васька очень старалась есть красиво, медленно, но у неё не получалось. Пока она жадно глотала, он пододвинул ей второй, точно такой же бутерброд.

«Ещё подумает, что я много ем, и не примет!» – вдруг промелькнула в её голове мысль, и глядя на бутерброд голодными глазами, она отрицательно покачала головой.

– А знаешь, – вдруг улыбнулся он, – когда-то на Руси, принимая работника, перед ним ставили миску каши. Быстро и много ест – значит, хорошо работает.

Васька поразмыслила над сказанным пару секунд и с аппетитом принялась за второй бутерброд. Быстро уничтожив вкусный хлеб с маслом и сыром, она допила уже чуть остывший кофе, и удовлетворённо вздохнув, уставилась на мужчину.
Он опять улыбнулся ей и с задором скомандовал:

– Ну а теперь к делу! Расскажи о себе!

Васька скорым повествованием поведала ему свою нехитрую историю, и он спокойно произнёс:

– Хорошо… – После чего сделал короткую паузу, и она успела подумать, что ничего, в общем-то, хорошего, но спорить не стала. В следующее мгновение хозяин квартиры продолжил: – В твои обязанности входит, – и он стал загибать крепкие красивые пальцы, на которых она заметила два старых шрама и совсем свежий, небольшой волдырь на указательном пальце, – убирать квартиру… Правда, я не знаю, сколько раз в неделю, но должно быть чисто. Готовить мне завтрак. Обедаю я на заводе, ужинаю дома очень редко, но сыр, колбасы, мясо, масло… ну, я не знаю, что ещё... – вновь задумавшись, поговорил он, – яйца, творог – всё перечисленное в холодильнике должно быть всегда. Это тоже твоя обязанность. Один раз в неделю я буду присылать водителя, и вы будете ездить по магазинам. Либо дам возможность заказывать доставку на дом, но, если честно, я не особо доверяю сборщикам: фрукты часто гнилые подкладывают, да и заменяют продукты без спроса, – заметив, нахмурился мужчина. Преданно глядя в большие серые глаза, она молчала, но он, видимо, решил взять правды правления и спросил: – Договорились?

Васька быстро закивала и всё-таки уточнила:

– А на рынок тоже можно?

– Если захочешь, то и на рынок, – он снова улыбнулся, но потом вмиг грозно свёл брови, как будто резко нависнувшая над мирным небом чёрная туча. – Однако я запрещаю тебе уходить из квартиры без моего разрешения, лазить в стол с документами, приводить друзей, открывать дверь и отвечать по телефону, когда меня нет дома! И последнее: я буду платить тебе сорок тысяч в месяц.