– Нора… – тихо позвал Мелони. Он видел картину, которую транслировал ее мозг. Она многое умеет, но еще большему сможет научиться, если вытащить этот самородок отсюда.

Звеня цепью, Нора провела рукой по покрытому испариной лбу.

– Что-то со мной сегодня не то. Совсем не то.

Мелони отметил, что она реагировала воспоминаниями на слова « Звездная скала» и имя без вести пропавшей девочки с голубым родимым пятном на темени. В голове его промелькнула бредовая мысль, что Нора и есть Агата, но он отмел это в сторону. Оставим на потом. К тому же, Агата должна была бы быть сильнее Норы в несколько десятков раз.

– Нам нужно уходить. Ничего не бойся. Доверяй мне.

– Неизвестно откуда взявшемуся призраку? Куда ты меня отведешь? В иной мир?

Мелони поймал ее взгляд.

–Куда бы я не увел, там будет несоизмеримо лучше, чем здесь.

– Ты же знаешь, что я не откажусь. Давай, веди меня, призрак.

Мелони улыбнулся.

– Только смотри, не передумай, малыш.

Фиолетовые крупинки засветились ярче и задвигались быстрее. Взгляд Мелони не отрывался от глаз Норы. Нора подалась вперед, пытаясь подняться. Теплые руки Мелони помогли ей встать. Их ладони были крепко стиснуты друг с другом. Нора почувствовала приближающееся головокружение, но слова, легко слетавшие с губ призрака, отогнали его прочь. Большей частью Нора не понимала того, о чем он говорил. Она слушала его слова, точнее то, что они призваны были означать. Искры в углах комнаты вспыхивали все ярче и ярче. Нора почувствовала в себе шевеление какой-то неведомой, огромной силы. Она разрасталась, в то время, как воздух в комнате разбился на разные голоса… В какой-то момент не осталось ничего, кроме стука сердца, который растворился в хаосе мерцающей пыли.

***

Риплай поправила очки на носу и снова принялась за работу: приготовление слабого галлюциногена, который здесь, на Бравике, им был совершенно необходим. Ей под руку постоянно лезли до жути любопытные молодые носы. Риплай любила свой возраст, позволяющий смотреть на остальных свысока. Слегка. Она постоянно находилась с молодежью. И, благодаря своим способностям, порой отправлялась с ними в пиратские набеги. Ребята решили сотворить из Бравика настоящий рай. Они, словно воры, тщательно изучали места нападения. А потом, часто с помощью старушенции Риплай, перелезали через заборы, вскрывали ботанические сады, взбирались на самые опасные вершины, что бы добыть ценные и не очень, а главное красивые цветущие травы, кусты и древа.

Галлюциноген был нужен для не совсем обычных целей. И не для людей. На людей он вообще не действовал. Это был растительный галлюциноген ЛИВА. Ребята первое время ходили как в воду опущенные – самые прекрасные цветы, достававшиеся потом и кровью, увядали и гибли. С появлением в Бравике старушенции Риплай, дело пошло. Остров с маленьким поселком в самом центре Ядовитых топей процветал и благоухал. Он уже действительно походил на рай.

– Ба-а-аул! – молодой орфей, с присущей только орфеям наглостью, хлопнул Риплай пониже пояса.

–Ах ты бахвальник! Нашел молодуху! – Риплай развернулась и отвесила ответный шлепок, прозвучавший особенно звонко. Риплай умела отвешивать звонкие шлепки.

– Да ну, баул, ты что!? Откинь свою сотню лет и тебе опять семнадцать!

–Я те откину! Я те сейчас так откину! Разоткидывался! – пробурчала, улыбаясь про себя Риплай, она была довольна очередным комплиментом. – Не трожь мою сотню! Фей орущий!

–Баула, это ж давно было! – однажды упросив свою любимую старушенцию сделать быстрое вино (молодежь вернулась из рискованного странствия и была бесповоротно настроена) нахрюкались и отправились на побережье «ловить свет бардовых лун». Наловились! На Бравик их потом по двое – по трое приводили дня три. Риплай долго жалела, что добавила в вино пыльцу поющих цветов, так как с наступлением темноты, тем, кто его пил, страшно хотелось петь. А вокальные данные у доброй половины напрочь отсутствовали… Рыцари Треугольника до сих пор посмеивались над обитателями Бравика, называя их орущими феями (некоторые ребята левитировали, отсюда и «феи»), сокращая в последствии до Орфеев.