Она понимала, что слишком волнуется, в то время как ее собеседник оставался абсолютно спокойным, и от этого нервничала еще больше. Решила во что бы то ни стало быть естественной, выдохнуть и продолжила отвечать на его вопрос максимально простыми словами, как если бы разговаривала с подружкой:

– На летний период запускают дополнительные поезда между Питером и Адлером и набирают новый персонал, в основном из студентов. Так что мы с Лесей шесть недель поработаем проводницами, катаясь туда и обратно. Потом планируем остаться дней на десять где-нибудь в районе Сочи. Скорее всего в Туапсе. Отдохнем, покупаемся, в Красную Поляну сгоняем. В последних числах августа мне бы хотелось навестить бабушку и дедушку в Бурятии.

– Тебе очень повезло иметь родственников на Байкале! – с уже знакомой ей едва заметной улыбкой отозвался парень.

– А ты, смотрю, неплохо знаешь карту России! – неподдельно удивилась Фая. Почти никто из ее петербургских приятелей толком не представлял, где находится Улан-Удэ, некоторые подозревали – где-то в Монголии. Про Байкал, конечно, слышали, но мало кому было известно, что его восточный берег омывает Бурятию.

– На самом деле карту России я знаю недостаточно хорошо, особенно Поволжья, – признался Артур. – Но на Байкале бывал. Только не в твоих краях, а со стороны Иркутска: на Ольхоне, в районе Песчаной бухты и напоследок в пешем походе по КБЖД[17]. Там чудесно!

Сердце у Фаи бешено застучало, сомневаться больше не приходилось: вероятность, что она не влюбится в этого парня, стремилась к нулю.

– Девочки, вы согласны, что он какой-то невероятный этот Артур? – спросила Фая у подруг на следующий день.

Леся закинула голову в по-доброму злорадном «Аха-ха!», после чего воскликнула: «Я так и знала!»

– Что именно ты знала? – нахмурилась Фая.

– Что ты на него западешь. Все предыдущие объекты твоих воздыханий точно такие же!

Леся снова весело хохотнула. Вторая помрачнела, так и не уразумев причины ее смеха. На выручку пришла всегда тактичная и примиряющая всех Катя:

– Дружок, ты согласись, тебе еще со школы нравится один и тот же типаж парней: лощеные, холеные, успешные или явно перспективные. Умеющие красиво себя подать, держать и говорить, особенно с девушками. Артур Акопян как раз из таких. Вот что хотела сказать Лесенка. Да, Лесь?

– Вовсе он не лощеный! – запротестовала Фая. – Носит, как все, джинсы и кроссовки.

– Которые стоят половину моего гардероба, включая верхнюю одежду, – съехидничала Леся.

Фая пропустила ее ремарку мимо ушей и обратилась к Кате: «Прости, но из всех качеств, что ты перечислила и, я подтверждаю, действительно нравятся мне в мужчинах, по сути, нет ни одного плохого! Или, по вашему мнению, меня только забитые никчемные лошки должны привлекать?»

«Зачем же такие крайности?..» – начала было возражать Катя, но Эльвира перебила, не дав ей договорить: «Не слушай их, Огонек. Они обе ничего не понимают! Артур действительно классный. Я бы тоже на него запала, но раз уж ты первая успела застолбить за собой это право, vas-y[18]! Он твой».

«Ведь действительно лощеный, аж сверкает!» – подумала Фая, отметив его презентабельную, начищенную до блеска обувь, безупречного покроя костюм и узнаваемые запонки от Mont Blanc, когда Артур первый раз вошел к ним в аудиторию.

Ее, безусловно, радовала возможность видеться с ним по меньшей мере раз в неделю, но она совершенно не представляла, как вести себя с ним в рамках учебного процесса: кокетничать и заводить роман с преподавателем ей претило, казалось пошлым.

В итоге они общались на «ты», только если их не слышали другие студенты – на переменах или при случайных встречах в коридорах университета. На занятиях Артур обращался к ней на вы, ничем не выдавая их знакомство, а Фая готовилась к его предмету так, словно он был самым строгим педагогом факультета. На вечеринках, куда Андрей все чаще и чаще приводил своего друга, Фая непринужденно, много и весело болтала с ним, но все же старалась держать дистанцию, не позволяя со своей стороны намеков на флирт. Точно так же вел себя и Артур, что всякий раз ее очень расстраивало: по незначительным жестам, фразам, взглядам она чувствовала его особенную симпатию к ней и не понимала, почему он не предпринимал никаких более решительных шагов.