Парень устало вздохнул, сел на кровати и потянулся за одеждой, бережно развешенной Хоа на спинке. Надев легкие брюки и рубашку, босой он вышел на задний дворик. Хоа уже расстелила коврик на земле и уселась сверху, поджав колени под себя. Руки прижала в груди, спину выпрямила, а на лицо напустила самое безмятежное выражение. Красотка, невольно восхитился Сильвер.

– Я думал, молитвы надо проговаривать вслух, а не про себя, – обронил он, облокотившись о дверной косяк.

– Необязательно, – ответила Хоа, не открывая глаз.

– Нараспев было бы эффектнее. Твои боги сразу поняли бы, что ты истово веришь, – он хохотнул.

– Моя цель – не впечатлить их, а заручиться поддержкой, – отрезала Хоа. – Они и так знают, что я в них верю.

– А кому именно ты молишься сейчас? – не унимался Сильвер.

Хоа со стоном распахнула глаза и обернулась.

– Если отвечу, перестанешь мешать?

Он примирительно поднял руки и закивал.

– Я прошу земляного бога даровать нам богатый урожай в новом сезоне. А то с этой жарой, мужчины с полей жалуются, что все засыхает, – пояснила Хоа.

– Любопытно, – сверкнул белыми зубами Сильвер и удалился в дом.

Сегодня он больше не собирался подтрунивать над Хоа на тему богов и ритуалов, но она вдруг сама вернулась к этому за завтраком.

– Ты ведь только с дежурства, господин, – сказала островитянка, прежде чем отправить в рот ложку творога со сметаной.

– М-м-м? – вопросительно промычал тот.

Забавно, что его двухнедельные превращения в небесную ипостась она называла «дежурством».

– Хотела спросить, – Хоа неловко заерзала на стуле, – ты пойдешь со мной на праздник урожая?

Сильвер прищурился, почувствовав подвох.

– Это случайно не в честь…

–…земляного бога, – спешно закончила за него Хоа. – Да, раз в год на Моту устраивают праздник в его честь, благодарят за урожай и молят…

–…чтобы он послал не менее щедрый в новом сезоне, – теперь за нее договорил Сильвер.

Парень откинулся на спинку стула и пожал плечами.

– Мне-то что там делать? Я в вашего бога не верю. Да и с правилами совсем не знаком. Еще ненароком обижу кого, – он принялся доедать свой творог, но, увидев, как погрустнела Хоа, со вздохом добавил, – ты хочешь, чтобы я пошел?

– Я была бы счастлива появиться там с тобой, господин.

Она сказала это с таким видом, что Сильвер чуть не подавился едой. За что она к нему так добра?

– Слушай, – примирительно начал он, – я ценю твое отношение, но совершенно не желаю участвовать в подношениях даров богу, которого не существует. Лучше буду ждать тебя дома и разомну твои усталые ступни, когда ты вдоволь натанцуешься со своими соплеменниками вокруг ритуального костра. Ну, или что там у вас планируется.

Сказано было мягко, но Хоа все равно обиженно засопела. Ох, уж эти разногласия в вопросах веры! Как объяснить ей, что земные боги – чушь несусветная, а веселиться на одном празднике с Зори и Блумом Сильвер просто не мог. Лунному близнецу было слишком унизительно смотреть в глаза тем, кого еще недавно водил за нос. А в том, что они приглашены, сомнений не было. Вывалить все это на Хоа он не решился, поэтому, когда девушка молча собрала со стола пустые тарелки, отправился на берег. Проветрить мозги и дать женщине время остыть – рецепт, который его никогда не подводил.

С океана дул легкий бриз. Здесь, у воды, Сильвер, наконец, его ощутил. Правда, прогретый лучами палящего солнца ветер совсем не освежал, а от яркого света приходилось все время щуриться. Парень прислонил ладони к лицу, прикрывая глаза. Сияющий плащ Гольдена, как островитяне называли солнечные лучи, все равно беспощадно слепил. Да и в целом осень на Моту выдалась на редкость жаркой. Сильвер мельком взглянул на прибрежные пальмы, подходившие к линии песка. Листья на них наполовину пожелтели и высохли. Засушливым летом в тропиках – обычное дело, но Моту не был обычным тропическим островом, а лето уже прошло. Такая невыносимая сухость на свежем и вечнозеленом участке суши, созданном первыми богами, считалась у местных событием исключительным, ведь жители Моту сильно зависели от урожая. Хоть и впрямь начинай молиться земляному богу. От этой мысли Сильвер скорчил недовольную гримасу.