Я опустилась возле мамы на стул и взяла её руку. Она была тёплой, в ней текла жизнь. Мама будто спала, её рыжие волосы рассыпались по белой подушке, а грудь вздымалась при вдохе и опускалась при выдохе, сердце билось ровно. Казалось, что она сейчас откроет веки, посмотрит на меня и улыбнётся, сказав, что всё будет хорошо. Но мама лежала без движения, никто не знал сколько времени она так пролежит. У меня было плохое предчувствие.

– Анечка? – тихо позвала меня Зоя. Она стояла позади меня возле двери и тоже смотрела на маму. По виду можно было сказать, что она была здесь и до меня. Но почему она не сказала мне, что мама жива? Хотя, это уже не имело значения.

– Зоя, что теперь будет? – прошептала я, смотря на мамино лицо, оно словно высечено из мрамора, такая бледная кожа, но на щеках всё же играл румянец. Жива. Самое главное, что она жива. Нужно надеяться, что врачи вернут её мне в скором времени.

Зоя долго не отвечала на мой вопрос. Наверное, просто не знала, что сказать. Но я хотела просто услышать, всё что угодно, но услышать её.

Я всё не могла отвести взгляда от мамы, так что почувствовала, как воздух шелохнулся и на моё плечо легла лёгкая рука тёти.

– Я позабочусь о тебе и о твоей маме. Обещаю, – твёрдым тоном пообещала она и я ей поверила. Зоя всегда держала своё слово, и я точно уверенна, что она его сдержит и сейчас.

Я резко встала, бросилась тёте на шею и заревела. Она обхватила меня руками и тоже заплакала.

Весь день я просидела возле мамы. Читала ей детективы, которые она любила или просто разговаривала с ней. Говорят, что люди могут слышать всё, что происходит вокруг них, прибывая в коме. Вот и я надеялась, что мама слышит меня.

Но когда за окном наступили сумерки, Зоя подошла и потрепала меня за плечо.

– Нам пора.

– Ладно, – я встала. – Я только пожелаю ей спокойной ночи.

Зоя кивнула.

– Я буду ждать тебя в коридоре, – и она скрылась за дверью.

Я поцеловала маму в щёку и на ушко прошептала:

– Спокойной ночи, мам. Я люблю тебя.

Выйдя из здания и вздохнув свежего воздуха, мне стало как-то легче, а самое главное легче на душе. Ещё не всё потеряно.

Мы сели в тёмно-синий «Опель» Зои и тронулись с места. На дороге было много пробок. Все спешили домой, после тяжёлого рабочего дня.

– Пока что ты будешь жить у меня, -сказала Зоя, нажав на педаль газа, но вскоре мы опять оказались в медленном потоке машин. – Завтра я заеду в твой дом и заберу твои вещи…

– Я поеду с тобой.

– Ты уверена? – озабоченно спросила тётя.

– Да.

– Ладно, – протянула она. – Пожалуй так будет удобней, всё же ты знаешь, что тебе брать и где что лежит. Так будет быстрей. А потом нам всё-таки придётся ехать к следователю.

Я отвернулась к окну и вздохнула.

– Я знаю, милая, что тебе не легко вспоминать, но тебе придётся пройти через это. Полиции нужны твои показания, чтобы сдвинуться с мёртвой точки и наконец поймать этого убийцу, – на последних фразах её голос обломился, и Зоя шмыгнула носом. -Прости.

– Не извиняйся, – вздохнула я. – Ты тоже потеряла любимого человека.

– Господи. Ты не заслужила такого!

– Никто такого не заслужил, – покачала я головой.

Повисла тишина. Зоя прочистила горло и улыбнулась. Похоже решила, что ей нужно быть сильной.

– Так, давай-ка заскочим за продуктами, а то в нашем холодильнике мышь повесилась.

Мы остановились возле супермаркета, купили еды и опять тронулись в путь. Дорога не заняла много времени, Зоя жила почти в центре города.

Она заехала во двор и заглушила мотор. Мы взяли пакеты и вышли из машины. Тут то я и замерла. На стене дома был нарисован непонятный знак, который светился белым цветом. Я подумала, что мне показалось, но, когда опять открыла глаза, знак всё ещё был на прежнем месте.