Сделав шаг к ней, гризли недовольно оскалился и прошипел:

– Будешь много знать, быстро состаришься. И тебя не касается…

– Так вроде не у меня проблема с дыханием, – возмутилась Мария, показывая мужчине свое пренебрежение.

– У меня нет проблем, кроме тебя! – отчеканил мужчина, испепеляя ее взглядом, сжимая кулаки, чтобы не притянуть к себе желанное тело.

– Если бы не было, тогда бы так меня не раздражал своим рычащим сопением, – крикнула девушка, искренне желая, чтобы этот сноб куда-нибудь испарился.

– Не нравится, не обращай внимания, – презрительно просветил Мертаев, начиная раздражаться. Он столько гадостей услышал о себе, что не мог подумать, а ведь даже часа не прошло.

– Так сделай одолжение и выйди на часок, чтобы я доделала работу!

– Не хочу и не собираюсь! – безапелляционно гаркнул Дмитрий, почти вплотную подходя к Воропаевой.

– Тогда помогай! – почти прокричала Маша, поражаясь тому, что этот паровоз очень близко к ней подошел. Наглец!

– Это не моя работа… – снисходительно процедил мужчина, намекая, что физический труд – по ее части, а он выше этого. Помогать наглой девахе с отвратительным характером он не собирался.

– И не моя! Но тем не менее это тебе нужно, а ты просто так стоишь и ничего не делаешь. Только треплешься! – уже вовсю разошлась Мария, имея желание расцарапать наглецу красивое лицо.

«Это же надо, приехал гусь важный, а все должны бегать и дифирамбы ему петь. Я бы, может, и стерпела, так нет, ему же нужно поумничать. Так вот – получай, гад!»

– Я наблюдаю за качеством работы, – прорычал гризли, не понимая, чем его заводит деревенская дура.

– И как наблюдение? – едко заметила девушка.

– До профи тебе далеко… – презрительно сообщил Дмитрий, решив открыть зазнайке глаза и заодно показать, что она никто, а он – большой человек.

Мысли мужчины прервались, как только услышал:

– Тебе до нормального мужика, качок недобитый, как пешком до Китая! Только выпендриваться можешь, а на самом деле руки из одного места…

Досказать не смогла, так как мужчина резко схватил за волосы на затылке и, потянув на себя, прорычал: