Может, кто из мужчин спросит: а зачем бы ей это делать? Так ответ крайне прост – незачем! Просто хочется.

Можно подумать, мужчины могут логически оправдать все свои поступки. Ничуть не бывало! Почему всю зарплату пропил, сыну на ботинки ничего не оставил? Просто так! Зачем с Нюркой-соседкой переспал? Просто так. Зачем Ваське о его внезапно выросших рогах насплетничал? Да просто так! Захотелось!

Вот и торговке могло «захотеться» насолить Галине. Поэтому Кира откровенничать с торговкой не стала, дабы не испортить Михаилу всю «малину». Коли он закрутил роман с той воровкой из аэропорта, Кира обязана все об этом выяснить. Если девица связана с кражей флешки у Дианы, она может что-то и про ее убийство знать. Все-таки два преступления, случившиеся с одним и тем же человеком за совсем короткий промежуток времени, должны были о чем-то говорить.

И Кире они говорили о том, что убийство может быть связано с кражей флешки. И наоборот.

В общем, Кира осталась возле здания рынка караулить Михаила. С облюбованного ею местечка был прекрасно виден пикап Михаила. Ну а где машина, там и хозяин скоро появится. Кира запаслась терпением, приготовившись ждать долго. Но Михаил быстро раскидал коробки с товаром и освободил себе часть дня. Выскочил он из здания рынка с горящими глазами и таким сияющим молодецким видом, что сразу становилось ясно – тяжелые будни для него закончились, пора воспользоваться несколькими сладкими глотками свободы.

Кира нажала на педаль газа, и «гольфик» послушно двинулся следом за пикапом Михаила.

В то время, когда ее подруга вовсю уже ввязалась в активную слежку, Леся все еще сидела в больничном холле, смиренно дожидаясь позволения войти в палату к мужу Дианы. Геннадий был в сознании. Более того, состояние его не вызывало опасений у врачей. Никакого инфаркта у мужчины не было и в помине. Небольшой сердечный приступ, вызванный случившейся трагедией. Не более того.

Но Геннадий оставался в кровати. И беседовать о том, что случилось с его женой, отказывался наотрез. Во всяком случае, следователя, который специально прибыл к нему в больницу, Геннадий выгнал из своей палаты со словами:

– Даже и не просите! Не могу! Не знаю, кто убил Диану. Даже думать об этом и то слишком большой стресс для меня! Ох, мне снова плохо! Сердце! Колет! Врача!!!

А после того рыдал и повторял безутешно:

– Бедная моя Дианочка! Как же я ее любил!

И однако же сразу после того, как следователь покинул больницу, Геннадий почувствовал себя гораздо лучше. И даже более того – он легко поднялся с кровати и долго гулял по коридору, с видимым интересом разглядывая встречающихся ему женщин. Причем наибольший интерес у него вызывала одна молодая докторица, возле которой Геннадий и завис на целых полчаса.

– А больной-то наш совсем не больной, – пробормотала Леся себе под нос.

Докторица что-то сказала Гене, отчего тот разразился жизнерадостным хохотом. А затем подпрыгнул в воздухе, сделав нечто вроде «ножниц». Надо думать, демонстрировал свою прекрасную физическую форму и мощь. Для больного-инфарктника вещь просто невозможная.

«Как же ему удалось в больницу попасть? Ведь он же здоров!»

Но тут же Леся сама себя осадила. Как Геннадий попал в больницу – это дело десятое. Дал врачу со «Скорой» на лапу и уехал. А скорее надо думать, что медицинская страховка у Геннадия была такая, что подобные капризы вызывали лишь снисходительную улыбку у врачей. Ах, вам кажется, что у вас инфаркт и инсульт в придачу? Сделайте такое одолжение, полежите у нас в клинике. В вашем распоряжении будет отдельная вип-палата со всеми удобствами.