Эйвен стонал, извивался, выгибался и терся членом об одеяло, качаясь на волнах возбуждения, полностью доверившись Алике. А та постепенно опускалась с поцелуями все ниже и ниже. Захватила в ладонь мошонку, разгладила ее тонкую, нежную кожу, а потом сжала. Достаточно сильно, чтобы ощущения стали болезненными, однако не настолько, чтобы это оказалось опасным для столь важной части мужского тела.

Этих впечатлений Эйвену хватило, чтобы кончить. Но едва он решил перевернуться, Алика впилась пальцами ему в ягодицы, попытавшись одним из них проскользнуть внутрь. Оборотень тут же напрягся, сжавшись и чуть не проткнув одеяло когтями.

— Нет!

— Хорошо, — покладисто согласилась Алика. — Мы обсудим это позже…

— Никаких «позже». — Мотнув головой, Эйвен улегся на спину и притянул женщину к себе, целуя в качестве извинения за «капризы». — Именно через это место я понял, что боль бывает разной. И если по взаимному согласию мне нравится, то от изнасилования никакого удовольствия.

— Надеюсь, ты его потом убил? — Усевшись парню на бедра, Алика убедилась, что, несмотря на плохие воспоминания, тот снова возбужден и готов к продолжению веселья.

— Само собой. — Ухмыльнувшись, Эйвен осторожно положил руки жещине на талию. — Голову, правда, с собой таскать не стал, бросил в лесу вместе с телом, на радость падальщикам. Но моя задница с тех пор неприкосновенна!

— Обсудим позже. — Многозначительно улыбнувшись, Алика впустила в себя уже вновь восставший член оборотня. — А пока давай по старинке… И потом — спать.

«По старинке» слегка затянулось, потому что после очередного оргазма Эйвен каким-то чудом оказался сверху, и Алика позволила ему такую роскошь. К тому же в такой позе было очень удобно наглаживать неприкосновенную задницу. Правда, приходилось контролировать себя и не слишком ехидно ухмыляться, потому что оборотень, предвкушающий новый всплеск удовольствия, почти не реагировал на недавно так беспокоящие его поползновения.

Но в конце концов усталость от слишком трудного дня победила, и парочка уснула.

Как настоящая хищница, Алика подмяла вороненка под себя и закинула на него ногу, чтобы удобнее спалось. И, что удивительно, спалось ей действительно очень удобно. Хотя до этой ночи она была убеждена, что лучше всего спится в одиночестве, раскинувшись по всей кровати и замотавшись в единственное одеяло.

Утром, проснувшись, Эйвен не сразу сообразил где он, потому что все случившееся вчера больше походило на сон, местами кошмарный, а местами… очень даже приятный. И теплое женское тело, прижавшееся к его спине, относилось как раз ко второй части. Очень приятной.

— Нет, с утра мы умываемся, чистим зубы, завтракаем и только потом трахаемся. Такой вот странный распорядок, — позевывая, пресекла Алика попытки добиться ее благосклонности. — Но главное — я встаю, только когда высплюсь! Так что, если у тебя бессонница, иди погуляй вокруг дома. Книжки можешь поискать с картинками… Или просто тихо полежи в кроватке.

Тихо лежать рядом с обнаженной красивой женщиной у Эйвена не получилось, зато ему достался щелчок по лбу за настырность. Смирившись, что секса и правда не будет, пока Алика не выспится, оборотень побрел сначала в гостиную, повалялся там полуголый на диване. Потом, услышав странные звуки на улице, оделся и выполз, щурясь на яркий слепяще-искрящийся на солнце снег.

Белобрысый маг — в одних штанах, с распущенными волосами — красиво размахивал мечами, сделанными изо льда. И выделывал разные трюки, достойные ярмарочного акробата: кувырки, прыжки и даже переворот с разбега в воздухе.

— Лови! — Эйвен инстинктивно поймал брошенный ему меч, лишь потом задумавшись, что вообще с ним делать.