Маленькие глазки сощурились, взгляд стал острым и внимательным. Угасающего дара все же хватало на некоторые хитрости, и Затолан без труда рассмотрел поданный из темноты знак: «Акианское отродье! Смеет ещё меня проверять!» – подумал, не подавая виду, что недоволен. Не слишком-то верил тин Хорвейг своим временным союзникам. Поравнявшись с боковым ответвлением, где за углом скрывался обряженный слугой связной, советник словно бы невзначай обратил на него внимание.

– Почему так темно? Немедленно зажгите огонь!

Если кто и заметил заминку, счёл бы рвением порядка ради.

– Господин, я как раз пришёл, чтобы заменить фитили на новые. Эти совсем прогорели.

– Хорошо. И впредь держите запасные наготове.

Он демонстративно высморкался и, убрав платок в карман, как ни в чём не бывало пошёл дальше. Туда, где раздавались звуки веселья. Связной был оповещён, что сделка в силе, и исполнителям следовало наблюдать и ждать сигнала.

«Осталось вовремя высморкаться…» – усмехнулся Затолан.

3.

От модного дома «Клариль и Мариат» отъезжали в карете, и название места, где её превратили в заморскую принцессу, Кира прочла уже из окна. Сидящий напротив тин Хорвейг глядел, не скрывая удовольствия, о чём говорила широкая улыбка, не покидавшая его уста с тех пор, как они вышли под руку на улицу.

– Что? – грубовато спросила охотница, стушевавшись под откровенным взглядом.

Кира поёрзала и отвернулась к окну, чтобы избавиться от чар Защитника.

– Ты прекрасна, Киррана тин Даррен, но… – Кира вопросительно уставилась, ожидая какой-нибудь подколки. Пасита многозначительно поднял палец. – Есть одна лишняя деталь, которая всё портит. Замри!

Резко наклонившись, тин Хорвейг прижал её к сиденью так, что его лицо оказалось совсем близко. Бесстыдная рука споро скользнула под юбку.

– Сдурел!

– Сказал же замри! – нашарив под подолом прикреплённый к бедру нож, Пасита осторожно отстегнул и извлёк наружу ножны. – Платьишко порежешь! – он погрозил пальцем.

Кира густо покраснела, не понимая, больше смущает наглость, с которой Защитник отнял оружие, или то, что он подсмотрел, как прятала: «А ведь даже модистки не заметили!»

– Как узнал?

Тин Хорвейг снисходительно скривился, посчитав, что слова излишни.

«Неужели я настолько предсказуема?» – Кира, оправив юбки откинулась на сидение и снова уставилась в окно, за которым мелькали виды столицы.

Ехали недолго, и вскоре копыта лошадей звонко зацокали по очищенной от снега, вымощенной палевым камнем площади. Дверца отворилась, Пасита выбрался первым. Оттеснив слугу, подал руку, помогая выйти. Кира шагнула наружу и застыла. Такого большого и красивого здания она ещё отродясь не видела.

«Киалана, какое великолепие! Куда там всему Птичьему Терему…»

– Прикрой, пожалуйста, ротик, – шепнули на ухо, – не то мне в голову лезут отличные, но весьма непристойные идеи.

Замечание вывело из благоговейного ступора, и Кира гневно вскинулась, не прекращая краснеть, но натолкнулась на исполненный предвкушения взгляд. Не укрылся и отблеск силы, пляшущий внутри стальных зрачков. Пасита медленно опустил веки, усилием воли гася голубоватый огонёк.

– Не сверкай попусту глазами, – охотница впервые призналась, что давно заметила эту его особенность.

– А ты перестань так краснеть, – усмехнулся тот и зашагал ко входу, увлекая её за собой.

С этой стороны дворец казался округлым, но Кира знала, от центральной трехэтажной части подобно солнечным лучам отходят многочисленные крылья, делая здание похожим на севшее наполовину за горизонт солнце. По крайней мере так ей представилось при взгляде на план, который показал ей Настоятель. Дед решил, что будет неплохо, если она заранее научится ориентироваться внутри. Сходство усиливал и желтоватый цвет камня, который сейчас золотил закат.