«А бодрости-то в нем поубавилось, – не без удовольствия отметил Крэг. – Похоже, рисовался больше перед деревенскими». Мысль принесла чувство удовлетворения от содеянного и толику гордости. А что? Безнаказанно накостылять одному из самых сильных Защитников и отпрыску знатнейшего рода – дорогого стоит.

«Вот только безнаказанно ли?»

Отвечать на обидное прозвище курсант не стал, просто развернулся и пошел в обратном направлении.

– Эй! А ты куда это собрался?

– Тебе-то что?

– Никуда ты не пойдешь!

– Тебя вот только не спрошу.

Пасита хотел было возразить, но передумал.

– Добро. Идем вместе, – он изобразил радостную улыбку, и у Крэга снова появилось непреодолимое желание пересчитать эти ровные зубы.

Курсант недоуменно взглянул на тин Хорвейга:

– Мне провожатый не нужен, я вроде не дите.

– А ты думал, я тебя одного пущу? И не надейся.

Крэг было шагнул веред, но уперся плечом в плечо Паситы – тот преградил путь.

– Уйди с дороги, тин Хорвейг!

– Остынь! Думаешь, я не понял, что ты собрался к ней? Уверен, что сможешь себя контролировать? Знай, я больше не стану щадить твое самолюбие, размахивая кулаками.

Крэг поиграл желваками, прислушиваясь к себе. Потасовка помогла спустить пар, но возросшая сила уже снова бурлила, грозя вырваться наружу.

– Перестрой потоки, прежде чем приближаться к девчонке! Если ты ее хоть пальцем тронешь, будешь Излом караулить. На дне.

Тин Хорвейг развернулся и, не оглядываясь, пошел в дом. Как ни прискорбно, но ублюдок снова был прав. Курсант, чуть помедлив, уныло побрел следом, разрываясь между желанием вернуться и все объяснить Кире и страхом действительно навредить ей.

«Наверняка она расстроилась. Может, даже и обиделась. – Тут Крэга будто жаром обдало, и этот жар не имел ничего общего с силой. – Ну, конечно же, она обиделась! А кто бы не обиделся?»

Решено. Сейчас он приведет себя в порядок и пойдет объясняться: «Сила тому виной или нет, но Кира мне нравится».

Медитация помогла, прав был тин Хорвейг. Схему потоков Крэг перестроил, и теперь нигде не бурлило, не выпирало и не рвалось наружу. Странные, надо сказать, ощущения. Раньше ему такое испытывать не доводилось. Хотя его дар во время учебы и рос, неудобств это не причиняло. По-хорошему, ему бы стоило даже порадоваться.

«Ну вот, теперь можно и к Кире наведаться», – курсант краем глаза покосился на Паситу.

Тот все еще медитировал.

– Куда собрался, молокосос? – раздалось над ухом, когда он снял с вешалки куртку.

– Меня зовут Крэг. У тебя девичья память, тин Хорвейг?

– Не жалуюсь. Могу вот перечислить поименно отпрысков всех знатных родов Ярроса, но тебя среди них нет, прости.

– Уж сделай исключение, будь милостив. Я ведь не зову тебя ублюдком.

Тин Хорвейга в Ордене многие так звали за глаза. В их роду Защитники рождались редко, они больше славились своими мудрецами. Паситу родила сестра Настоятеля Затолана, имя отца ребенка они хранили втайне, но ходило много сплетен. Крэг пожалел о сказанном, не время для новой ссоры.

Глаза Защитника на мгновение сузились, но он только улыбнулся:

– А ты попробуй как-нибудь.

Как ни хотелось курсанту уесть гада, но с его происхождением волей-неволей приходилось считаться. «Агилон стар. Что, если вместо него брат Затолана тин Хорвейга станет Настоятелем Южной башни? Тогда сошлют меня к Излому и точка…»

Не продолжая разговора, Крэг вышел на улицу и направился прямиком к дому Киры, с облегчением отметив, что тин Хорвейг не потащился следом.

3.

Кира влетела на поросший соснами холм и резко натянула поводья. Красавица Полночь взвилась на дыбы, протестующе заржав. Бешеная скачка разгорячила кровь и одновременно выветрила из головы печальные мысли. Охотница соскочила на снег и повела лошадь в поводу, давая остыть. Сделав несколько кругов по утоптанной площадке, не стала стреноживать и отпустила. Осмотревшись вокруг, скинула шапку и решила взяться за дело как следует.