По его заверениям княжество хотело выйти из состава загнивающей империи и заключить мироне соглашение с Таймаром.

– Отец плох, – доверительно сообщил Калем, когда они с князем уединились в полевом шатре. – Не сегодня, завтра он отдаст концы.

– И ты рассчитываешь занять его место? – ухмыльнувшись, спросил Таймар, оглядывая сухопарого коротышку в щёгольском военном костюме.

Новенькие кожаные нагрудники парадно лоснились глянцем, поскрипывая от суетливых ерзаний их обладателя. Этот малый видимо одел их впервые и только ради того, чтобы казаться значимее в глазах будущего союзника. Но эта манипуляция возымела обратный эффект, так как Таймар не любил пустой показухи.

– Ну ни Мариго же он оставит после себя, – Калем позволил себе ухмыльнуться, но тут же посерьезнел, увидев недовольную гримасу на лице Таймара.

Упоминание о первой жене обычно вызывало у князя зубную боль. Сегодняшний день не стал исключением. Он снова представил, как она кормит грудью годовалого наследника, которого он всеми правдами и неправдами пытался оставить ни с чем.

– Ладно, – лениво проговорил Таймар, – что ты можешь мне предложить?

– Предложить?

– Ты собираешься выйти из-под защиты Деорака, что впрочем, разумно, учитывая, что вы отрезаны от столицы, так как между вами Кохара, – уголок княжеского рта чуть дернулся вверх. – Но мне-то какой прок любезничать с тобой, если я при желании могу взять твои земли силой? Вы райманцы народ агрессивный и иметь вас к качества свободных соседей мне не интересно. Да и вам жить отщепенцами небезопасно, так что я полагаю ты пришёл заключать соглашение.

– Вести бои с императором, да ещё и с соседним княжеством довольно затруднительно, – начал было Калем, но был грубо прерван.

– Голодающим княжеством, я полагаю.

По лицу парня прошла судорога, и Таймар понял, что попал в точку. Урожаи этого года не порадовали райманцев и, скорее всего, Вурду Драму нечем кормить армию, поэтому он и послал своего недоноска прямиком в логово зверя.

«Что ж умно», – рассудил князь, подумав, что ему такое положение дел выгодно.

– Вурт Драм должен добровольно сдать мне Райман, – произнёс он, поднимаясь и демонстрируя, что аудиенция завершена. – В награду за покорность ваше княжество получит особые привилегии.

– Какие?

– Три телеги зерна на зиму и наместника, которого вы выберете сами. Подозреваю, что им станешь ты.

– А зерно мы будем получать каждый год?

– Не наглей, – не дипломатично осадил князь Калема и вышел из шатра, дав понять, что торги окончены.

Таймар не рвался заполучить в собственность окраинные земли. Его вполне устраивала их демпферная функция. Но Райман граничил с Гарнае Хор и он ослаб, а значит мог быть захвачен соседями. Что-что, а болотистые земли, из которых уже вовсю качали газ, нужно было защищать. Роглуарцы не знали, что всем им скоро придёт конец, да и разбавленная вибрациями родного круга святая вода из Бальдахара действовала медленнее, чем рассчитывал Таймар, поэтому его земляки всё ещё отдавали дань старинной традиции и периодически дрались за ресурсы. Таймар тоже боролся, но в действительности эта возня ему уже осточертела. Хотя он и не был против сражений, но не с людьми, а с тем потусторонним злом, которое грозило поглотить Валамар.

Бунтарский нрав князя не сломили события последних лет, и решение Высших оставить свой дом, тоже. Да, его сердце заходилось судорогой от осознания собственной слабости перед всеми мирами, но было нечто, что не давало ему ни права, ни возможности отступиться. Князю снился сон – один и тот же сон на протяжении года. Почти каждую ночь Таймар слышал крик девушки, блуждающей по самой Грани. Теперь, спустя время он знал, что бедняга была именно там. Он знал, что она страдает, но не мог помочь, потому что её тело осталось в Валамаре.