Тем временем пленённый дормун действительно выдохся — эльфы сумели утопить его лапы и хвост в земле. Грудная клетка животного ходила ходуном от частого и тяжёлого дыхания, он злобно фыркал, а его острые, как у эльфов, уши хищно прижимались к голове. Его глаз с моего места видно не было, но я догадывалась, что в них застыл страх.

Молодой эльф направлялся к нему. Я тоже обнаружила себя в движении — оказывается, сама того не заметив, я покинула своё укрытие. Что я хотела? Как могла помочь дормуну? Что могла предпринять против чистокровного эльфа? Не знаю. Но что-то двигало мои ноги вперёд. Что-то руководило мной, вместо меня самой. Может быть, это было всё то же упрямство, которое никогда не давало мне спокойно жить. Впрочем, обратив на это внимание и испугавшись, я тут же замерла на месте. Ещё свежи были в памяти воспоминания о жестокой неудаче вчерашнего вечера.

Эльф остановился рядом с дормуном, тот дёрнулся, зажатый со всех сторон плотным воздухом.

— Я не причиню тебе вреда, — уговаривал эльф. — Ты станешь помогать мне, а я — тебе. Мы станем друзьями. Не стоит меня бояться, пусть люди боятся нас обоих.

У дормуна едва заметно дёрнулся хвост. И отломился в том месте, где его удерживала земля. Отломился! Словно ветка, разломанная чьими-то сильными руками... Кончик, оставшийся в земле, в миг почернел, а живой обрубок удлинился, вновь став острым хвостом, как и прежде. Он взметнулся вверх и тут же вниз, к ноге эльфа, закрутился на ней кольцом и дёрнул в сторону.

Всё случилось за какое-то мгновение. Силы в хвосте дормуна было столько, что эльфа подкинуло в воздух и отбросило к лесу. Он пролетел у меня над головой и врезался спиной в ствол дерева. Совсем, как тот странный человек в лесу. Все эльфы, как один, ошарашенно выдохнули, их магия ослабла, и дормун не преминул этим воспользоваться, вырываясь из оков земли и поднимаясь на дыбы. А затем он хищно пригнулся к земле, кончик его хвоста метнулся к ближайшему эльфу...

— Всем назад! Уходите! Дайте ему больше простора!

Я с трудом узнавала собственный голос — настолько он звучал уверенно и сильно. А последствием этому было то, что дормун вмиг развернулся ко мне с намерением напасть.

— Летавия, чтоб тебя!

— Никакой магии, Изриин! Я знаю, что делаю! Уходите, ну же!

Тогда в моей руке были только что сорванные ягоды, я опустилась на колени и предложила их ему. Сейчас мне нечего было предложить, но я всё равно опустилась на колени и вытянула вперёд пустые руки. Я смотрела в его тёмно-зелёные глаза с той же опаской, с какой он смотрел в мои. Мы оба вновь были напуганы.

Помнишь ли ты меня, если тогда был ты? Видишь? Я как прежде не желаю тебе зла. Уходи — ведь ты свободное животное. Никто тебя больше не держит.

В воцарившийся тишине я без труда услышала тихий рык Изриина, предназначавшийся кому-то из эльфов:

— Не смей! Ему не место среди нас — пусть уходит обратно в лес.

За спиной застонал от боли очнувшийся неудавшийся наездник. Дормун тут же метнул взгляд в его сторону, а в следующее мгновение сорвался с места. Ко мне. От страха я нагнулась, прижавшись к коленям и закрыв голову руками. Но меня дёрнул в сторону порыв ветра, я завалилась на бок и увидела, как дормун, оттолкнувшись от земли недалеко от места, где я сидела, прыгнул в воздух и приземлился уже в лесу. Пока меня тащила по земле чужая магия, дормун успел скрыться из глаз, утонув в полумраке деревьев и кустов.

Я хотела разреветься от облегчения, но меня завалило на спину у ног Изриина, и после его слов мне захотелось плакать совсем по другой причине.