— Но ты точно уверен, что свитки в библиотеке? — осторожно спросила я.

— И снова твоё недоверие ранит меня в самое сердце, Лета, — весело улыбнулся Тиариин. — Но, если желаешь, можешь проверить мои слова — я не против.

Проверить…

В замковой библиотеке всегда кто-то есть: будь это такие же, как я, любители почитать, или же смотритель, который при необходимости поможет найти ту или иную интересующую тебя запись. Взламывать сундук с запретной надписью — идея заведомо плохая. Но как иначе утолить тот интерес, что вызвал во мне зуб дракона на шее человека и его слова о всадниках на ветру?

Выходит, нужно что-то придумать.

— Но знаешь, меня на твоём месте интересовали бы не сказки о всадниках на драконах, а кое-что другое, — негромко, но настоятельно проговорил Тиариин. — Кое-что значительно занимательнее.

Я нахмурилась и посмотрела в его сторону:

— И что же это?

— Все мы знаем, что полукровкам с даром нужно касаться стихии, которой они в силах управлять. В том числе и первому поколению, которому доступны все четыре. Маги крови тоже могут управлять и огнём, и воздухом, и водой, и землёй, но им для этого приходится пускать себе кровь, чтобы связывать её с магией из вне и тем самым усиливать дар внутри. Ты, Лета, полукровка в четвёртом поколении — подобным тебе магия не доступна. И даже, если предположить, что дар в тебе всё-таки есть, в момент твоего огненного представления в твоих руках не было огня. А если дело в пущенной крови, то почему магия тебя не послушала? Ведь ты хотела использовать воздух. Понимаешь, к чему я веду?

— К тому, что я никчёмна даже, как маг крови? — скривилась я.

Тиариин улыбнулся:

— Нет, глупышка, ты вовсе не никчёмна. Наоборот — ты уникальна. Осталось лишь понять в чём именно заключается твоя уникальность. Ты думала о том, почему огонь?

— Конечно, — вздохнула я. — Тогда, когда сгорала от стыда.

— И к какому выводу пришла?

— Возможно, дело в заклинании, которое ты мне дал.

Тиариин качнул головой, не соглашаясь, и задумчиво оборонил:

— Очень сомневаюсь, что дело в нём — я сразу говорил тебе, что оно вряд ли сработает. Что на счёт твоей семьи? Кто-то ведь из них управлял одной из стихий, верно?

Перед глазами вмиг появилась картина: мама спорит с дедушкой, мол, их с бабушкой магия сильнее, потому что она не распыляется на все четыре стихии, дедушка с ней не соглашается, уверенный, что первое поколение полукровок непреложно сильнее всех последующих, пусть он сам управлял только землёй. Но сильнее всех оказался человек, выливающий из себя кровь, словно воду из бочки.

— Да, бабушка и дедушка… Оба землёй.

— Не огонь, — кивнул эльф и вновь задумался. — А что ты чувствовала в тот момент?

Жгучую злобу, вызванную обидой. Мне не хотелось признаваться в этом Тиариину, но вдруг всё дело именно в этом? В злости? Я опустила глаза и тихо проговорила:

— Я горела желанием доказать, что небесполезна, как они все обо мне думают.

— Горела, значит, — весело произнёс Тиариин. — Что ж, это не лишено смысла — от наших чувств тоже зависит очень многое. Нужно это обдумать.

— Но какой в этом толк? — посмотрела я на эльфа. — Я больше никогда и ни за что не пущу себе кровь.

Тиариин улыбнулся одними губами и через мгновение кивнул:

— Верное решение, но такой уж у меня ум — жаждет новых открытий. Не волнуйся, дальше мыслительных процессов я не пойду и тебя идти не заставлю. Просто знай теперь, что ты уникальна, красавица, хорошо?

Тиариин всегда был ко мне добр, с самого первого мгновения, как я здесь появилась. Разумеется, ему не хотелось, чтобы я была несчастна. И я не хотела, чтобы он лишний раз за меня переживал. Поэтому улыбнулась и кивнула: