— Тьёрду будет приятно услышать лестные слова в адрес своей жены, - говорит, чуть вскинув подбородок.

Некоторое время пытаюсь переварить услышанное. У меня еще немного кружится голова и в ушах гудит, но что она сказала?

— Ты до сих пор не похоронила его? – догадка бьет в затылок многотонным тараном.

Не припомню за северными дикарями подобных пристрастий. В некоторых южных странах действительно существует традиция подолгу не выносить мертвеца из дому. Считается, если человек при жизни был мудрым мужем или искусным воином, то и после смерти он станет оберегать свою семью. В сущности, ничего страшного в этой традиции нет. Разве что кроме изрядной вони.

— Разумеется, я не похоронила своего законного супруга, он бы был несколько против этого. – Ее лицо почти неуловимо меняется. Что это? Улыбка? Смех? – Он жив, заклинатель Костей. И сильно изменился. Думаю, вам будет, о чем поговорить при встрече.

Наверное, мое лицо выражает всю степень моего недоверия и непонимания.

— Слава богам, Тьёрд действительно жив, - снисходит она для повторного пояснения. Как с ребенком говорит. – В тот день, когда я вернулась в Красный шип, произошло много всего. Не уверена, что сейчас тебе стоит забивать голову подобными деталями. Отдохни, окрепни, а потом я расскажу тебе все, что знаю. Или расскажет сам Тьёрд. Сейчас его нет в замке. Он улетел две недели назад.

— Служба-служба. Понимаю, - выдавливаю из себя, хотя, сказать по правде, мало чего понимаю.

— Я отправила ему письмо. Уверена, он вернется так быстро, как только сможет.

Она изменилась. Куда больше уверенности в себе и собственном статусе, куда больше дерзости. Нет, эта женщина и раньше не отступала перед страхами и трудностями, иначе бы Тьёрд не выбрал ее в качестве матери своего сына. Но время точно играет на эту женщину… время…

— Сколько меня не было?

— Полгода. Ты умер полгода назад, Кел’исс. Я сама видела, как взорвалась и обвалилась гора. Там никто не мог уцелеть.

Напористая, даже где-то надменная. Что ж, Тьёрд явно сделал верный выбор.

Она явно ждет от меня каких-то разъяснений ее сомнений, но я пока не могу их ей дать. Не могу, даже если бы очень хотел.

— Ты голоден? – ее голос становится теплее, мягче. – Прости, я не знаю, как принимать гостя, который… - она пытается подобрать слово, но я перебиваю.

— Который умер? Ничего, все хорошо. Я бы выпил теплого бульона.

Дэми кивает куда-то в сторону, в полумрак – и я различаю размытую тень, бросившуюся прочь.

— Я не знаю, что произошло, - говорю с полной искренностью. В конце концов, это я притащился в ее дом грязным и вонючим, едва переставляющим ноги. Это я выгляжу ничуть не лучше мертвеца. Она имеет полное право опасаться меня. – Думаю, я действительно умер. По крайней мере, не помню себя до… даже не знаю, сколько дней был в дороге.

Дэми подходит вплотную к бочке. Вижу едва заметный взгляд на охрану.

— Тьёрду было видение. – Говорит значительно тише, чем мгновение назад. - Он решил, что это было видение. Он летал на место твоей… гибели. Три недели назад.

— И что там делал? Что за видение?

Она вкратце пересказывает мне сон – полная чушь, откровенно говоря. Бред обкуренного гашишем.

— И он поверил в это?

Дэми кивает.

Сейчас, сидя в горячей бочке, трудно спорить о правильности или неправильности его выводов.

— Не знаю, чем он занимался в пещере, где я пришел в себя, но рядом лежал его мешок и его брошь. Наверное, поэтому я и пошел сюда.

Тогда и подумать не мог, что все эти вещи оставил сам Тьёрд. Продумал, что кто-то из его людей. Непонятно зачем, но оставил. Возможно, чтобы направить меня. А, возможно, я вообще ни о чем таком не думал, а просто уцепился за первую попавшуюся нить в реальности, которая вытянула меня из странного холодного оцепенения, в котором провалялся, корчась на каменном полу темной пещеры.