– Настоящий маг должен иметь глаз орлиный, – говорил Вандер, выпытывая у юного мага во всех подробностях, что необычного он приметил во время совместной прогулки или что изменилось в комнате, пока его не было.

Томас хмуро осматривал комнату и бурчал, пожимая плечами, что, мол, ничего не изменилось.

Вандер на это только улыбался:

– Быть такого не может. В природе все находится в постоянном движении и изменении. Разве герань на окне не развернула свои листья к солнцу? Или край занавески так лежал, когда ты уходил? Что могло изменить их положение? Смотри! И скамья не совсем там, где ты ее оставил… и коврик у кровати. Скажи, это ты его так далеко задвинул?

– Нет, не я. Это, наверное, горничная убирала номер, – догадался Томас.

– Правильно. Еще что не так?

Томас напряг внимание.

– Все так и в то же время не так, – сказал он через некоторое время.

– Подробней.

– Трудно сразу ответить, но предметы в комнате как бы не на своем месте. Их передвигали…

– Видишь! А ты говорил, что в комнате ничего не изменилось…

Томас прислушивался к незнакомой речи, по наитию угадывая значение некоторых слов, но, не имея практики в устной речи, не понимал, о чем идет разговор. Он так увлекся, что вздрогнул, когда почувствовал на плече чью-то руку. Он повернул голову и встретился взглядом с Бахреем.

– Что, понимаешь? – спросил торговец, кивком указывая на решетку.

– Отчасти, – вздохнул Томас. – Это язык начал. Книги читать обучен, но речь…

– Что тебе удалось понять?

– Говорят о какой-то крови.

– О крови? – погрустнел торговец. – Слышал я, что есть одичавшие племена, приносящие человеческие жертвы… Неужто мы к таким угодили?

– Возможно, я ошибаюсь, – продолжил Томас, прислушиваясь к разговору, – слово «кровь» может иметь несколько значений. Например, означать душу, огонь или жизнь.

– Хорошо б, – отозвался помощник, он открыл глаза и стал смотреть на людей в туниках: – Кто это?

– Думаю, шаманы.

– О чем сейчас говорят? – с нетерпением спросил Бахрей.

– Что-то о жертве… о богине или владычице… храме.

– Ну, точно! – лениво молвил помощник. – Кровь нам пустить собрались во имя своей владычицы…

– Типун тебе на язык! – зыркнул исподлобья на него торговец.

Он хотел что-то добавить, но не успел. Пожилой шаман подошел к решетке, наклонился и заглянул в яму. Выпрямился и что-то сказал молодому. Тот просунул между палками руку и ткнул пальцем в Томаса.

Пожилой некоторое время рассматривал его и кивал, словно с чем-то соглашаясь. Затем махнул рукой и гортанно выкрикнул:

– Ракш!

Подбежали два черных великана. Они были на голову выше шаманов и шире в плечах. Только набедренная повязка скрывала их наготу. Кожа матово поблескивала на солнце. Большая голова с курчавыми волосами, похожими на завитую щетину, пухлые губы, приплюснутый нос и светлые с красными прожилками глаза не вызывали особой радости у сидящих в яме.

– Ракшасы! Точно ракшасы, – с ужасом шептал матрос.

Великаны откинули решетку и опустили лестницу. Молодой шаман подошел к краю ямы и указал пальцем на Томаса.

Коверкая произношение, выкрикнул на санскрите:

– Пшел! Верх!

Томас не спеша поднялся:

– Я?

– Я, я, я, – повторил шаман.

– Бронзовая рожа! – выругался Бахрей. – Сначала говорить по-человечески научись, потом якай! – и сплюнул себе под ноги.

– Рожа? – переспросил шаман и сделал движение рукой, как бы отодвигая торговца в сторону. – Нет, рожа, нет.

– Придурок! – буркнул Бахрей и дернул Томаса за штанину: – Куда это тебя?

– Не знаю, – ответил тот, направляясь к лестнице. – Живы будем – не помрем!

– Это точно! – поддакнул помощник. – Ты смотри там, не задерживайся!