Жизольд хотел дать Кьяре время успокоиться, настроиться, может быть вспомнить нужные заклинания и поэтому собирался крикнуть, что ждет ее знака начинать, но не успел. В нескольких сантиметрах от него в землю ударила тройная молния, оставив на земле глубокие черные вмятины. Дядя посмотрел на племянницу. Та стояла напротив, как ни в чем не бывало, чуть-чуть приподняв одну бровь.

– Можно было просто сказать, что ты готова, – он сказал это нарочито небрежным тоном, но в голосе уже слышны были нотки одобрения. Жизольд и сам любил попугать противников перед дуэлью. Он хрустнул пальцами, передернул плечами и выпустил в племянницу заклинание ледяных осколков. Дуэль началась.

Все смотрели как завороженные. Мать охала, но не когда в дочь летел очередной огненный взрыв, а в те моменты, когда Кьяра с удивительной легкостью применяла сложные заклинания. Она хотела, чтобы дочь проиграла. Отец одновременно негодовал и увлеченно смотрел, ему не нравилось то, что умеет дочь и одновременно завораживало. Дэрик и Асфаран сотворили себе по высокому креслу и расположились в них с комфортом. Они подпрыгивали и едва не взрывались криком, когда Жизольд, лишь в последнюю секунду, успевал увернуться или закрыться от заклятия. Им нравилось.

Но уже через пятнадцать минут Кьяра нашла дыру в обороне дяди – он пытается предугадать действия соперника. Какое бы заклинание она не применяла, дядя чаще всего был уже готов к обороне. Причем ориентировался он только по движениям соперника. Выкрикивать заклинания в дуэли было признаком дурного тона. Если не умеешь молча, одними мыслями управлять своей магией – сиди в кустах. Так говорили заядлые дуэлянты Кароса. И Кьяра решила воспользоваться этой возможностью одурачить дядю. Она подняла правую руку вверх ладонью к небу, как будто хотела вызвать шторм на голову Жизольда. Тот моментально выставил над собой Зеркальный Щит, собираясь отразить стихию обратно в небеса. Но тут у его правого виска что-то загудело. Жизольд медленно повернул голову и увидел огненный шар, висящий в нескольких сантиметрах от его лица. Он перевел взгляд на Кьяру, которая так и стаяла, подняв правую руку вверх, но вот левая… Левая была вытянута вперед, а с ладони все еще поднимался легкий пар. Лицо девушки было слегка напряжено, она удерживала огонь телекинезом, не позволяя ему достигнуть цели. Дядя сглотнул, он видел бурлящую силу в ауре огненного шара и понимал, что если бы Кьяра не остановила заклинание, его нужно было сметать веником и отправлять к целителям в банке. Дело в том, что его Зеркальный Щит был распахнут над ним. И отразил бы лишь атаку сверху. Перед этим огненным шаром Жизольд был бессилен. И он завел руки за спину. Это был знак, что маг сдается. Кьяра улыбнулась и, быстро глянув на брата и деда, силой мысли швырнула все еще висящий у лица дяди шар в скалу. Дед давно жаловался, что она закрывает вид на Радужный океан. Когда пыль опустилась, от скалы не осталось и воспоминания. Жизольд был в восторге. Уже давно Главнокомандующий не встречал равных себе противников, а ведь Кьяре на тот момент было лишь шестнадцать. В общем, дядя был целиком и полностью на стороне Кьяры.

После этой дуэли, Дасторий перестал ругаться и пытаться переубедить дочь. Но, втайне от нее и всех домашних, он еще несколько недель беседовал с профессорами Академии. Спрашивал совета, пытался убедить их отказать дочери в поступлении и опять же кричал. Дасторий вообще переходил на крик в любой подходящий, а особенно в не подходящий момент. Но его старания не увенчались успехом. Все наставники Академии очень любили Кьяру и были одного мнения с Асфараном Дайлереон – мы и так из-за этого закона потеряли много сильных магов. В конце концов, Дасторий сдался окончательно и отошел в сторону. Хотя своего одобрения так и не высказал.