– Ну нет, Есения Адольфовна, – возмущается Ленка. – Ты обещала всю ночь веселиться.

– Я тетрадки не проверила, – леплю первую попавшуюся отмазку.

– Я провожу, – вслед за мной поднимается Огнев.

Наградив его многозначительным взглядом, жалостливо смотрю на Ленку.

– Иди уже, – фыркает она вслед. – Не заляпайте там… тетрадки-то.

Забрав в гардеробе пиджак, выбираюсь на улицу. Запах мужской туалетной воды и странное ощущение в затылке преследует, поэтому не сомневаюсь, что Антон идет следом.

В такси мы садимся молча. Оба на заднее сиденье.

Назвав свой адрес водителю, я отворачиваюсь к окну. Пульс учащается с каждой минутой. Это просто невероятно, черт возьми.

– У меня была пятерка по математике, – как бы между прочим произносит Антон негромко.

Я ошпариваю его своим негодованием. Сумасшествие в темных глазах лупит по венам хлеще шампанского.

– Не обольщайся, – строго произношу. – Программа с тех пор десять раз поменялась и стала сложнее.

Минуты две молчим.

– У меня красивый почерк…

– Сильно сомневаюсь.

– Я мог бы…

– Антон! – повышаю голос.

Снова отворачиваюсь.

Борюсь с собой, понимая, что пригласить его к себе – это худшее решение в жизни. Там все напоминает о Саше. Три года – немалый срок. Мы были счастливы. В моей квартире.

Разочарование, поселившееся в груди, печет. Хочется его скинуть, избавиться, ничего не чувствовать.

Главный проспект за окном стремительно превращается в узкую улочку, на которой располагается мой двор.

Время утекает сквозь пальцы. Второго шанса не будет.

Антон, будто тоже это чувствует, забив на расстояние между нами, хватает мою руку. Жест поспешный, немного отчаянный. Я наслаждаюсь теплом от легких прикосновений, которое мужские пальцы оставляют на ладони. Это успокаивает совесть.

– Ты оставила у меня чайник с кружками, – произносит Антон напряженно. – Не хочешь забрать?

Я хватаюсь за спасительную соломинку.

– Хочу…

– Он тебе нужен?

– Страсть, как чаю хочется, – замечаю.

Опустив голову, молча слушаю, как водитель с моим спутником переговариваются. Мы разворачиваемся на пустынной дороге и несемся в сторону спального района. Разноцветные многоэтажки напоминают о Саше. Я делаю над собой усилие, чтобы не смотреть в его окна.

В лифте старательно изучаю объявления от управляющей компании. Когда двери разъезжаются, Антон любезным жестом приглашает выйти первой. То же самое повторяется у входа в уже знакомую квартиру.

Стук каблуков приглушается ламинатом. Замок щелкает. В прихожей становится темно и жарко.

Вдох-выдох.

Прикрываю тяжелые веки, когда мужские руки скидывают с меня пиджак, и он падает прямо на пол.

– Я не уверена…

Антон приближается сзади, и я ошеломленно округляю глаза. Каменный пах настойчиво подпирает поясницу. Охренеть!

– У тебя это хроническое? – хрипловато интересуюсь.

– Мы еще с прошлого раза не ложились.

– Сочувствую. Хм… Это вообще лечится?

– Не знаю. У меня такое впервые…

Я тихо смеюсь.

Не верю.

Вздрагиваю, когда теплые ладони проникают под кусок шелковой ткани, проходятся по впалому животу и по-хозяйски сжимают грудь, идеально совпадающую с ними по размеру. Его руки сильные и крепкие.

Тяжесть внизу живота усиливается. Ноги предательски подкашиваются.

– Антон…ч-ч

Он, прерывисто дыша, проверяет нежные полушария на вес и большими пальцами мучительно медленно оглаживает заостренные соски.

– Охренеть, Файер, – шепот разрывает тишину. – Весь вечер только об этом и мечтал…

– Анто-он, – тяну на выдохе, пока он поворачивает меня к себе и мягко подталкивает к стене.

Возбуждение пронизывает, искрами роится и выходит из меня рваным дыханием. Желание сродни наваждению. И со мной такое тоже впервые.