Тогда Кира бросилась к злополучной развилке и, свернув в коридор, откуда не вышла ни она, ни Аска, очутилась у высоких двустворчатых дверей. На всякий случай Кира зажмурилась, и лишь затем толкнула створку. Вопреки габаритам и старинному виду, открылись двери без единого звука.

На Киру дохнуло свежим воздухом. Все-таки была в помещении затхлость. Сперва Кира испугалась, что ее настиг кто-то воздушный. Но ветер не усиливался, да и ощущался иначе, чем в лабиринте. Поэтому Кира осмелилась открыть глаза.

От испуга она едва не вскрикнула. Но сдержалась. Лишь отступила на несколько шагов, чтобы быть подальше от одного из своих самых больших страхов.

Стихия навязывала не только внешность и черты характера. Вместо со стихией приходили вкусы, расположенности, таланты, некоторые навыки и, конечно, страхи. Высоты боялись почти все из Земли. Воздушные, наоборот, ее любили. Чего бояться высоты тем, кто может парить? Пускай у этого мало общего с полноценным «летать». Но преодолеть полосу препятствий, которая находится так высоко, что земли не видно, легче всего будет воздушным. Это их этап. А для Киры, судя по тому, как заходилось ее сердце, он будет самым сложным.

На площадке перед резким обрывом она была одна. Вроде бы. Головой вертеть боялась – вдруг натолкнется взглядом на соперника? Тогда вылетит, и получится, что доселе все мучения были напрасными.

Но Кира не слышала голосов, поэтому рискнула оглядеться. Так и было – она стояла одна. Впрочем, вдруг кто-нибудь сейчас покажется из двери лабиринта?

Обернувшись, чтобы смотреть на дверь, Кира недолго подождала. Но никто не вышел – даже шаги не слышались. Кира зачем-то нажала на ручку. Она не поддавалась – значит, вернуться в лабиринт нельзя. Получается, отсюда лишь один выход.

Кира прокралась к краю. Знала, что вниз смотреть не стоит, и все же глянула. Потом отшатнулась, размышляя над увиденным на безопасном расстоянии.

На самом деле размышлять было не о чем. В десятке метров под ногами начиналась белая дымка. Наверное, чем ниже, тем плотнее она становилась. Казалось, что туман холодный и мокрый, как облако. Но скорее всего, упав, Кира не почувствует его касания – сразу исчезнет с хлопком, как Аска и тот земляной.

Тут же Кира прекратила об этом думать. Это бесполезно. Зачем размышлять о проигрыше, если не собираешься выбывать?

Так что, сжав кулаки, Кира подобралась к краю и шагнула на первую ступеньку.

Она и раньше слышала, что все этапы соревнований, хотя содержат заковырки и требуют включать логику, во многом состоят из проверки физических возможностей. А Кира не была спортивной. То есть – если без это никак – Кира пробежала бы сколько нужно. И запрыгнула куда надо. И, наверное, смогла бы пару раз подтянуться. Но только не над бесконечной пропастью.

Мысли о том, как страшно упасть, забирали гораздо больше сил, чем преодоление препятствий. Но Кира справлялась. При этом не смотрела ни вниз, ни по сторонам. Случайно наткнуться взглядом на соперника и выбыть – это было бы даже хуже, чем свалиться.

Ступеньки находились на таком расстоянии друг от друга, что Кира ступала по ним, даже не прыгая. Но чем дольше шла, тем выше и дальше находилась следующая ступенька от предыдущей. Вскоре пришлось перепрыгивать. Потом и этого стало недостаточно. Расстояние между ступеньками увеличивалось. А вот сами они уменьшались – приземляться становилось все сложнее.

Кира замерла перед очередной ступенью. Та находилась в полутора метрах от нее, причем на уровне пояса. Как до нее добраться, Кира не представляла. Попыталась дотянуться рукой, но не то, что не зацепилась – даже не коснулась ее.