С живыми объектами обращаться труднее, чем с неживыми. Но я не то, что с растением – я с самой собой справлялась. Так что – взмах ладони – и роза рассыпалась в песок, покрыв темную землю в горшке, где некогда росла.

Преподаватель сперва не понял, что произошло – продолжал смотреть на меня. Лишь когда я, сдерживая улыбку, кивнула на горшок, он повернулся, и его брови подлетели в кромке волос. Вглядываясь в песок, он сказал:

– Камней было бы достаточно.

Я усмехнулась.

Чем больше предмет – тем легче с ним обращаться. До некого предела. Например, песок, капля, искра и вздох требуют большего сосредоточия и мастерства, чем камень, лужа, костер или вихрь. Но с другой стороны – с горой, морем, пожаром и ураганом обращаться еще труднее, чем с мельчайшей частичкой стихии.

Вообще-то я поклялась себе не показывать другим, как много я на самом деле знаю. Это вызовет вопросы, и, что хуже – внимание. Одни, думая, что я очень умная, будут просить домашку. Другие объявят конкуренткой. Третьи почувствуют во мне главную и начнут утомлять. Нет, мне этого не надо.

Поэтому я не ответила на похвалу, словно преподаватель не мне ее сказал. Откинулась на спинку стула, желая до конца занятия больше ничем не выделяться. Сложив руки на груди, я уставилась в окно.

За время, что прошло с начала учебы, я почти не приблизилась к своей цели. Я здесь для того, чтобы восстановить репутацию Земли. Здорово было бы перевоспитать весь мир. И хотя я думала, что, в целом, мне это под силу – просто понадобится много времени и сил – начать я решила с Академии. Это ограниченное пространство, где исправить несправедливость за год вполне возможно.

Особенно если я буду что-то делать.

Эти полторы недели я осваивалась. Заново привыкала к расписанию. Оно здесь жесткое. Занятия почти весь день, выходной один – воскресенье. График плотный, но я такое люблю.

А еще я много думала. У меня уже был план того, как я хочу организовать свой бунт. Я понимала: невозможно восстановить справедливость в месте, которым правит кто-то, у кого понятие справедливости не совпадает с моим. Поэтому первым делом – ну или как получится – я хотела добраться до ректора. Сделать это можно было многими способами. Но я предпочла самый приятный.

Осталось лишь решиться на него. Собраться с силами и принять то, что у меня ничего не выйдет. Только проиграв в голове худший вариант, прочувствовав, какими последствиями он обернется – только так можно обрести безразличие, из которого родится смелость, необходимая для моей проказы.

Вот этим я и занималась остаток занятия. Конечно, мне не нравилось думать о том, как мне что-то не удается. Но зато если у меня и правда не получится, я не буду так сильно расстраиваться.

А еще казалось, что сегодня мне это пригодится. Негативный настрой? Скорее реалистичный. Знаки Земли никогда не отличались развитыми коммуникативными навыками. Договариваться – это не про нас. Мы привыкли все делать самостоятельно.

Конец занятия ознаменовал удар гонга, усиленный кем-то из Воздуха так, чтобы звуковые волны хорошо слышались во всех углах Академии. Я ожидала его, но все равно вздрогнула. Затем, подхватив сумку, я понеслась к выходу, сделав вид, что не услышала, как преподаватель меня окликнул. Что-то мне подсказывало: он хочет спросить, где я научилась обращаться с песком. Он удивится, и не поверит, если я скажу, что самоучка. А раз так, зачем вообще этот диалог начинать?

Я быстро мчала к жилому корпусу, надеясь, что не опоздаю. Не хотелось являться взвинченной. Пусть лучше думает, что я долго ждала его и успела так отдохнуть, что уже замаялась. Да, пусть решит, что я дожидаюсь его с самого утра. Это потешит его эго. Вот уж хороший способ борьбы со Львами – это льстить им так, чтобы голова шла кругом.