– Молчи уж, – проворчал Пак, пикируя откуда-то сверху и усаживаясь прямо на мужчину. – Чуть не сдох, идиот. А я ведь предупреждал.

– Прости, – хмыкнул Джон. – Я не специально.

– Не специально он, – процедил пикси. – Ещё бы ты специально. Столько сил в тебя вложено.

– Не преувеличивай, – отмахнулась Тафна.

– Даже и не думал! – огрызнулся пикси. – Ты вообще представляешь, сколько весил тот камень?

– Да что ты заладил со своим камнем? – вспылила Тафна, отчего её волосы взметнулись вверх, напомнив пламя. Даже огненные всполохи пробежали вверх от корней. – Я тебе что говорила? Проследить, направить! А ты?

– А я смотрю на вещи реально! – взвился Пак, демонстрируя острые как бритва зубы. – Без этого вашего бабьего романтизма!

Джон лежал, устало прикрыв веки. И, кажется, больше не слышал двух повздоривших фэйри. В отличие от меня.

– И вообще, одно маленькое совокупление ещё никому не мешало! – прошипел пикси, зависнув прямо перед Тафной.

– Не мешало? Не мешало?!

Она вспыхнула. В прямом смысле. Волосы загорелись, окончательно превращаясь в пламя. Оно же пробежалось по коже, охватывая всю фигуру целиком. Пикси отпрянул, опасливо озираясь. Тафна же медленно наступала на него, отчётливо перечисляя:

– Ты! Хотел, чтобы Робин пользовали как вещь? В лесу? На каком-то камне???

– Он удобный! – возмутился Пак. – Я сам выбирал!

– Вот сам иди и совокупляйся на том камне! – рявкнула она. – И чтобы я больше про него не слышала!

Помещение озарила яркая вспышка. Раздался сдавленный писк. И всё погасло.

Какое-то время понадобилось, чтобы глаза снова привыкли к темноте. Через несколько секунд взгляд различил зеленоватые грибы, мерцавшие посреди черноты. А следом передо мной возникло лицо Тафны.

– Раздражает, – равнодушно сообщила она. – Я отослала Пака подальше. До утра точно не вернётся.

– Он в порядке? – осторожно поинтересовалась я.

– Конечно, – хищно оскалилась фэйри. – Он невероятно живучий даже для пикси. Хотя и надоедливый без меры. Ещё и про камень этот все уши прожужжал.

Она передёрнула плечами. А я с трудом облизнула пересохшие губы, ожидая пояснений.

– Ты же знаешь, что я когда-то сбежала из дворца, – мягко улыбнулась она. Я кивнула: слышала, но без подробностей. – Тогда многие думали так же, как Пак. Увы, для таких, как мы, это заканчивалось мучительно.

– Расскажи, – хрипло попросила я. Сознание уплывало, но я цеплялась за него из последних сил. Мне было интересно.

– Обязательно, – пообещала Тафна. – Утром расскажу. Когда ты сможешь хотя бы подняться. Эта история не из приятных.

Хотелось возразить, что и я сама, вообще-то, не нежная фиалка. Но я не смогла вымолвить ни звука. Сознание заволокло зеленоватым туманом. А следом по венам потёк чужой огонь. Но уже не агрессивно, а спокойно, без усилий проникая под кожу. А моя собственная искра принимала его как старого знакомого.

«Значит, это Тафна сохранила мой огонь», – пронеслось в голове. А следом мысли исчезли. Я снова погружалась в блаженное ничто.

Робин

В следующий раз я пришла в себя утром. Солнце освещало шелестевшие над головой листья, нет-нет да и пробиваясь сквозь них. Поморщившись от упрямо лезущего в правый глаз солнечного зайчика, я нехотя подняла веки и уставилась перед собой. Полежав так пару минут, приподнялась на локтях и огляделась.

Пака в комнате не было, что не могло не радовать. Я находилась в небольшом помещении… Если помещением можно назвать пространство, ограниченное листьями со всех сторон. Ни тебе дверей, ни окон. Только сплошной деревянный настил под ногами. И две кровати.

Впрочем, тут тоже мимо – то, на чём я лежала, кроватью можно было назвать лишь с большой натяжкой. Нечто, сплетённое из живых веток идеально поддерживало уставшее тело. При этом почти не прогибаясь.