– Господин Толубеев два года работал в нашей стране торговым представителем по импортно-экспортным операциям. Он – известный русский инженер, специалист по черным рудам и металлам… – пояснила Вита. Об этой рекомендации они договорились заранее.

– Приветствую коллегу! – воскликнул старший. И поспешил представиться: – Свенссон, инженер-металлург. Сейчас руковожу небольшим опытным цехом, работаю на немцев! Впрочем, вы, вероятно, знаете наши шарикоподшипниковые заводы?

– Да, конечно! – ответил Толубеев, пожимая протянутую руку. – В сороковом году я заказал у вас довольно много вашей отличной продукции.

– Немцы потребовали от руководителей концерна ликвидации этого заказа на следующий день после захвата Осло! – хмуро сказал Свенссон.

Младший все смотрел на Толубеева, как на говорящую лошадь. Только после того как Толубеев пожал руку и ему, он растерянно пролепетал:

– Севед Свенссон, бакалавр литературы…

– Мой сын! – гордо объявил старший.

– Мы были здесь в отпуске, когда нам передали приказ нашей группы Сопротивления встретить вас, – сказал младший.

– Не подумайте, что у нас действительно крупная группа, – старший Свенссон улыбнулся. – Настоящее Сопротивление базируется в горах.

Толубеев понял, что от него ждут такого же доверия. Вита пригласила гостей к столу, и Толубеев добросовестно пересказал все, что должен был рассказать беглец из лагеря. Не забыл он сообщить и о том, что принял его рыбак Рон Иверсен.

По живому вниманию гостей, по улыбкам, которыми они обменялись при имени Иверсена, Толубеев понял, что они ждали именно такого рассказа.

– Что же вы намерены делать дальше? – спросил Свенссон-старший.

Толубеев рассказал о своем плане: разыскать старого знакомого Андреена, мастера одного из шарикоподшипниковых заводов, и попробовать устроиться при его помощи на работу.

– Я бы посоветовал вам продолжить отдых! – строго сказал Свенссон-старший. – Хотя эти два дня и пошли вам на пользу, но условия работы на подшипниковом заводе далеко не санаторные.

– Я должен как можно скорее встать на ноги! – твердо отклонил его невысказанное предложение Толубеев. – Вы сделали столько же, сколько мог бы сделать сам бог, если бы попытался спасти меня. Но теперь богу лучше заняться своими делами. Длительное знакомство с нашим братом опасно, особенно из-за страха гестапо перед народным Сопротивлением. А при помощи Андреена я вполне смогу выдать себя за русского норвежца.

– Может быть… – задумчиво произнес старший.

Выехали поздно вечером. Свенссоны сидели впереди, Вита и Толубеев позади. Старший Свенссон сам вел машину. Он предупредил, что на шоссе расположены несколько полицейских постов. Хотя его машина и известна постовым, но лучше будет, если гость притворится, будто занят разговором с фрекен Витой.

Все получилось даже лучше, чем Толубеев мог надеяться. Свенссон-старший признался, что когда-то знавал мастера Андреена, хотя давно уже не встречался с ним. Сказал он об этом довольно сухо: инженер и мастер – категории в обществе совершенно разные. Но Толубеева в разведку не пустил. Инженер может зайти к мастеру и без приглашения, это мастер к инженеру без приглашения зайти не может…

Толубеев улыбнулся этому объяснению, но возражать не стал. В конце концов, надежда на Андреена могла оказаться несбыточной…

Свенссон-старший, оставив машину в переулке недалеко от домика дядюшки Андреена, ушел. Через полчаса неторопливого разговора с Андрееном он упомянул имя старого знакомого дядюшки – русского инженера. А через десять минут сказал, что Толубеев, бежавший из плена, сидит в его машине и ему надо бы помочь. После этого старый мастер выскочил из дома, оставив растерянного Свенссона за чашкой кофе, а еще через минуту, не дав Толубееву даже проститься с остальными спутниками, увлек его в свой крохотный домик.