Согласно плану стратегического развертывания РККА, принятому в марте 1941 г., северо-западное направление считалось одним из главных направлений удара немцев (на Ригу или Каунас, Даугавпилс). С августа 1940 г. по 22 июня 1941 г. проводилось наращивание сил ПрибВО, составившее, по разным показателям, от 1,5 до 2 раз: дивизий – с 15 до 25, личного состава – с 173 тыс. до 397 тыс. человек, орудий и минометов – с 3242 до 7019, танков – с 1025 до 1549, самолетов – с 675 до 1344 единиц.[175]
14 мая 1941 г. была принята директива наркома обороны СССР, маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, предписывавшая командующему ПрибОВО генерал-полковнику Ф. Кузнецову разработать детальный план обороны государственной границы Литовской ССР, противодесантной обороны побережья Балтийского моря к югу от залива Матсалу и островов Даго и Эзель, а также план противовоздушной обороны. 2 июня 1941 г. план прикрытия госграницы и боевых действий ПрибОВО на случай войны был утвержден, однако многие аспекты военно-технического, инженерного и мобилизационного характера к моменту нападения нацистской Германии на СССР командование округа осуществить не успело; не были полностью учтены и компенсированы танкодоступность равнинной местности с относительно развитой сетью шоссейных дорог, протяженность морского побережья, сохранялись изъяны во взаимодействии РККА и КБФ.
Подготовка к отражению военной агрессии гитлеровской Германии и подавлению возможных антисоветских выступлений сопровождалась в Прибалтике массовыми политическими репрессиями, в т. ч. необоснованными. При этом полностью подавить националистическое подполье, связанное с абвером, не удалось: у германской разведки в Прибалтике еще в 1930-е гг. была создана широкая агентурная сеть,[176] многие звенья которой сохранились.
Тем не менее Советскому Союзу удалось получить контроль над стратегически важным регионом, прикрывавшим одно из вероятных направлений наступления противника, фактически нейтрализовать вооруженные силы прибалтийских государств, заигрывавших с нацистской Германией (до 11 дивизий; для сравнения: в 1943–1944 гг. немцам удалось создать из числа эстонских и латышских коллаборационистов 3 дивизии Ваффен-СС), усилить свои позиции на Балтийском море, особенно за пределами Финского залива, создать предполье против Восточной Пруссии, обеспечить глубину обороны Ленинграда.
Сотрудничество с нацистами и оправдательная историография: региональные феномены
Проблема сотрудничества с нацистами бывших представителей гражданско-чиновничьего, полицейского и военного аппарата времен авторитарных диктатур Антанаса Сметоны (1926–1940), Карлиса Улманиса и Константина Пятса (1934–1940) на оккупированных германскими войсками территориях остается для современной Прибалтики одним из важнейших специфических маркеров, характеризующих как состояние исторической науки, так и позицию государств.
Рассмотрим этот вопрос на латвийском примере. Чтобы понять, почему государственный аппарат улманисовских времен стал резервуаром для различной коллаборации с германскими нацистами, а не наоборот – для сопротивления им, хотя бы и пассивного, недостаточно ссылок на репрессивную политику советской власти в Латвии в 1940–1941 гг. (хотя эта политика, действительно, в виде побочного эффекта выступила своего рода «катализатором» пособничества с нацистами в ближайшем будущем и при этом парадоксально оказалась недостаточно эффективной в нейтрализации групп, настроенных прогермански). Прежде всего необходимо внимательно рассмотреть характер и обстоятельства формирования авторитарной диктатуры Карлиса Улманиса.