– Можно?

– Что ты хочешь? – спросил устало, закрыв глаза.

– Просто рядом с тобой побыть, – выдавила, медленно двинувшись к нему. – Пожалуйста.

– Просто?

– Просто.

– Хорошо, садись.

Опустилась рядом, рассматривая хмурое выражение его лица.

– У тебя что-то случилось?

– Мэл, два часа ночи!

Он сел, а я невольно отпрянула, при этом зацепив горшок с цветком. Тишину нарушил громкий треск и мое «Ай!», потому что осколок поранил руку. Я испуганно сжалась. Вечно со мной какая-то ерунда происходит!

– Извини, – прошипела, глядя, как трава окрашивается каплями крови.

Илларион вздохнул.

– Дай посмотрю. Больно?

Ладонь обхватили горячие пальцы, заставив кожу покрыться мурашками, а сердце – застучать в висках.

– Нет, – выдавила тихо. – Ничего страшного.

– Ты оставишь меня в покое?

Руку выпустил и медленно поднялся, заставив меня вздрогнуть и сжать кулаки.

– Илларион… – жалобно выдавила, тоже встав.

– Тебе четырнадцать, а мне девятнадцать, Мэллони. Ну чего ты от меня хочешь?

– Тебя хочу.

– О господи, ну в каком смысле?

– Да в любом.

– Слушай, ну это правда… – Он даже слегка наклонился, заглянув мне в глаза.

– Ты должен мне первый поцелуй – и я от тебя отстану! – выдала, тут же густо покраснев до самых кончиков волос.

– Почему мне кажется, что ты не ответишь за свои слова? – вздохнул отчаянно. – Но хорошо. Один поцелуй – и ты обо мне забываешь!

Его губы медленно прикоснулись к моим, заставив меня задержать дыхание и застыть, закрыв глаза. Сердце громыхало в грудной клетке так, что, казалось, сейчас оттуда выпрыгнет. Когда его язык мягко скользнул внутрь, тело обдало невероятным жаром и отряд мурашек прошелся по коже, заставив каждую клеточку задрожать от наслаждения. Вдруг талию обхватили горячие руки, прижали к твердому телу. Я невольно потянулась и схватила его за шею, ответив на совершенно неожиданный для меня порыв, но такой желанный, черт возьми! От переполняющих ощущений закружилась голова. Чувствовать сладкие губы, умелый язык и горячие руки… Его. Одного. Единственного. Поняв, что ладонь скользнула вдоль поясницы, я не поверила в происходящее, полностью отдавшись опьяняющим чувствам. Но как только пальцы коснулись кожи, где заканчивалась короткая футболка, он резко отпрянул.

– Мэл, я тебя придушу! – рыкнул с яростью, отвернувшись.

А я растерянно замерла, жадно глотая воздух. Глупо заморгала, глядя на напряженную спину, и ляпнулась на пятую точку.

– Ил… – всхлипнула, чувствуя, как глаза наполняются слезами разочарования и сердце внутри разрывается.

– Ты обещала, что оставишь меня в покое! – прошипел, вздернув меня за локоть, и потащил к выходу со двора. – Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать, Мэллони!

Довольно грубо вытолкал меня на улицу и хлопнул калиткой, заставив глотать горькие слезы. Да какая разница, сколько мне лет, если я его безумно люблю?!

***

Раздраженно мотнула головой, поднялась и, взявшись за уборку, стала лихорадочно соображать, что можно сделать, чтобы от меня отстали. Ни видеть его, ни слышать не хочу! Я, как дура, после поцелуя действительно его не трогала долгое время, только письмо написала, которое он, разумеется, с успехом проигнорировал. А потом произошло то, что окончательно разорвало мое еще совсем юное сердце, превратив его в глыбу льда. Наверное, из-за этого я не позволяю никому к себе приблизиться и ни на кого не обращаю внимания, чтобы избежать подобной боли. Мне потребовалось больше года, чтобы прийти в себя.

Вечером забурилась такая же полуживая, как и я, Долари. Отхватила нагоняй от маман, и мы заперлись в моей комнате. Благо телефон мой оказался у нее.