Здесь промышленное производство осуществлялось посредством новой комбинации рабочих и машин, стандартизованных действий и этапов сборки. Намного усложнилась организация труда, что впервые отметил в 1776 году один из родоначальников классической политэкономии Адам Смит, описывая разделение труда на булавочной фабрике54. Он показал, что производство булавки возможно разделить примерно на 18 различных операций, каждую из которых на некоторых фабриках выполнял отдельный человек. Сложившееся в итоге разделение труда обеспечило подобным фабрикам, производящим продукцию в большом объеме, серьезную экономию от масштаба. Сырье и готовую продукцию перевозили на далекие расстояния с помощью лодок по каналам, а позднее с применением паровой тяги по новым железным дорогам.

В XX веке перевозку сырья и готовой продукции на нужное расстояние осуществляли на грузовых автомобилях по все более сложно устроенным системам автомобильных дорог Северной Америки, затем Западной Европы и всего остального мира. Многие фабрики работали на сырье, вывезенном из колониальных владений империй, которые особенно усилились в XIX веке. «Ресурсы» доставлялись морем на пароходах, использовавших в качестве топлива нефть, и превращались в промышленные товары, часть которых продавали обратно населению колоний.

В 1960-х годах на фабриках появились сложные механизмы и компьютеры и возникло автоматизированное массовое производство, ослабившее позиции высококвалифицированных рабочих и заменившее высококвалифицированный труд стандартизованными и автоматизированными сборочными линиями. Во времена золотого века Детройта – столицы автомобильного производства и образца компьтеризованной фабричной автоматизации – массовым производством, которое координировали компьютеры и предполагало единство места производства и сборки деталей, занимались становившиеся все крупнее корпорации. Эти огромные американские корпорации (и схожие с ними структуры в Европе) обеспечивали организацию производства, наем и управление рабочей силой, продажи; заботились о социальном обеспечении и сбережениях работников. В них работали «люди корпорации», которые могли на протяжении всей карьеры трудиться в пределах вертикально интегрированных организаций, гарантировавших солидные компенсации и социальное обеспечение своим рабочим, преимущественно мужчинам, и их семьям (за счет так называемого семейного жалования)55. Подобные крупные и относительно стабильные организации, производящие промтовары с низкими издержками, стали ключевым элементом строя, который Лэш и Урри назвали «организованным капитализмом»56.

Однако в конце 1970-х годов началась дезорганизация западного капитализма, что впервые проявилось в США; американские промышленные корпорации распадались на фрагменты, а собственность переходила к финансовым институтам, чьи интересы сводились к увеличению краткосрочной «акционерной стоимости». Крупные корпорации сдают позиции, и за последние двадцать лет их количество уменьшилось вдвое57. Сократилось число организаций, корпоративная культура которых подразумевает относительно щедрые компенсации работникам. Сеннет и другие с сожалением говорят о деградации долгосрочной вовлеченности и характера людей, которую обусловил этот новый экономический уклад58.

Кроме того, производство в США переместилось из «ржавого пояса» в штаты «солнечного пояса». Предприятия новых высокотехнологичных отраслей сосредоточены в южных и западных штатах Северной Америки. Многие производства и города «ржавого пояса» США пережили ошеломительное снижение доходов и занятости населения. Особенно ярко символизирует этот сдвиг взлет и падение Детройта, первого «автомобильного города» в мире. Население Детройта сегодня сократилось с 2 миллионов до менее чем 750 тыс. человек, а его правительство в августе 2013 года объявило о банкротстве – исход вполне в духе того, что был предсказан в фильме 1987 года «Робот-полицейский» (