Мы умудрились в увольнениях пойти к местным портным и заказать себе брюки-дудочки, которые тогда были в моде. Помню, и я заказал себе. Когда забирал их, принял на грудь стаканчик чачи. Вначале я был против: до конца увольнения оставалось два часа, но портной привёл доводы, что чача лечебная, а её запах и крепость уничтожаются хорошей закуской из черемши. Она в изобилии росла в Северной Осетии и продавалась во всех магазинах в банках 0,5–0,7 л за копейки. Выпив, закусив осетинским пирогом с черемшой, я, погуляв по городу, вернулся в училище. Дежурный проверил, что у меня в руках, осмотрел брюки, почувствовал запах черемши. Поняв, что я выпил, и, не дождавшись признания, махнул рукой: видимо, вспомнил свои курсантские годы, отпустил меня в казарму. Так я впервые попробовал местную чачу из кукурузы и заел ее черемшой. Меня тогда пронесло, и я твёрдо решил больше не играть с судьбой, ведь за пьянку могли отчислить из училища даже с третьего курса. Войскам нужны трезвые офицеры.

После отпуска мы готовились к войсковой и юридической стажировке. Наш взвод определили в город Тулу, где размещался конвойный и учебный полки. Руководителем стажировки был назначен преподаватель тактики подполковник Б. Я. Сергеев. Между собой мы ласково называли его Яшкой-артиллеристом. В годы войны он был артиллеристом. Это был спокойный, добрейшей души человек, который годился всем нам в отцы. Прибыв на стажировку, мы распределились по ротам. Меня, Валеру, старшину Козловского и Плиева, внука легендарного командующего Конармией, оставили при штабе.

Из всей стажировки мне запомнилась история, произошедшая с нашим одноклассником В. Дегтяревым. Учился он урывками, но в конце каждой четверти напрягался и сдавал все на отлично. Заступая в кухонный наряд, мог сразу съесть до сорока котлет, а затем сидеть на горшке, мучаясь от переедания. А хэбэ носил до черноты, и, когда у всех нас кончалось терпение, мы прибегали к насилию. Вели его в умывальник, раздевали, доставали из его вещмешка старое, такое же грязное подменное белье, заставляли стирать под общим контролем. Он мог забыть с вечера побриться или привести свою голову в порядок. Однажды он решил ночью побриться и побрить голову, но, к его несчастью, прибыл курсовой, чтобы провести со взводом очередной воспитательный процесс, подняв по тревоге. Володя не успел побрить до конца голову и наполовину лицо. Щетина у него была чёрная, выглядел он, как узник Бухенвальда. Все умирали со смеха. Нас призывал к порядку курсовой по ходу марш-броска по городу. Картина была нелепая. Редкие прохожие видели человека в форме с побритой наполовину головой и тоже смеялись. Однако Вову было трудно удивить, он был спокоен и уверен в себе.

Ещё более странным было его поведение с женским полом. Стоило ему, познакомившись с девушкой, поцеловать её, подержаться за колено, не говоря уже о другом, он тут же писал рапорт и просил разрешения жениться в очередной раз. Именно его распределили подальше от цивилизации, так как в городе Туле много невест. Руководитель стажировки распределил его в роту, стоявшую в Ясной Поляне. Красивейшие места, в которых я побывал тогда благодаря Володе! Он нашел местную девушку, с которой спала вся деревня. Сразу взял себя в руки, переселился в дом невесты, где его обильно кормили и поили. Узнав от командира роты о случившемся, руководитель стажировки Сергеев сообщил командиру батальона подполковнику М. И. Сливину. Тот вызвал меня и Плиева, выделил уазик, поставил задачу доставить нашего жениха Дегтярёва в штаб, а старшине Козловскому готовить встречу молодых. Прибыв в роту, Володю там мы не обнаружили. Командир роты рассказал о месте его проживания. В добротном доме мы обнаружили тёщу, а в спальне нашли молодых. Подняв их из постели, мы стали вести с ним профилактическую беседу. Вова был неумолим, убеждал нас, что твёрдо решил жениться, оповестил свою семью и ждёт ее приезда из Волгограда на свадьбу. Будущая тёща не теряла времени даром: за короткое время нашей беседы она накрыла нам завтрак, естественно, предложив выпить по 100 граммов за молодых. Получив отказ, не расстроилась и велела дочке ехать с нами в полк. Нам пришлось взять её.