— Только до здания Офицерата, — Элиот сдался. — Паома пришлет самолет и сопровождающих, встреча будет на высшем уровне, так что просто состыковаться в аэропорту не получится.

— Подожди, — Юмус подался вперед, забыв все языки на свете. — Я полечу один? С паомцами?

— Таковы их условия, — Элиот пожал плечами. — Они осведомлены о твоих… О тебе, в общем, но все равно настаивают.

Зародившаяся было надежда угасла. Похоже, лететь ему все-таки предстояло в “гробу”. И как знать, может, его собственный покажется раем по сравнению с тем, куда паомцы собираются запихать особо опасного мозгоправа.

— И это еще… — Элиот помедлил. — Иуоо заставил их подписать дополнительное соглашение к договору. Там говорится, что твоим способностям не будет нанесен вред. А это значит: никаких методов ограничения.

Приветливый стюард в воображении учтиво улыбнулся и выбросил “гроб” в открытый люк самолета.

Юмус сглотнул и заставил себя вспомнить, что поедет он в Паому не просто так.

— А что за эксперимент? — спросил он, не без труда справившись с голосом.

— Не знаю, — развел руками Элиот. — Самому интересно до жути, но это кошмар какой секрет. Говорят, даже Главный Офицер не в курсе, Иуоо сам переговоры вел. Во всех бумагах значится “эксперимент”, да еще приписка, что в случае необходимости твоя командировка может быть продлена.

Эти простые слова всколыхнули так много чувств, что Юмус даже не брался в них разбираться. И радость, и страх, и недоверие, и надежда — все сплелось в пульсирующий комок. Он заставил себя неторопливо допить чай и улыбнуться.

— Ну что, тогда сеанс сегодня подольше?..

Элиот посмотрел на часы.

— Моя смена закончится в восемь, — он покусал губу. — Юстимус… ты же можешь… я знаю, можешь...

— Элиот, ты знаешь, что такое я никогда не сделаю, — перебил его Юмус. — Просто подумай о том, насколько опасна твоя просьба. И как противоречит здравому смыслу.

— Я не об этом, — Элиот запустил пальцы в волосы, и Юмус заметил, что обручального кольца на безымянном нет. — Всего пару минут… просто еще раз сказать.

— И все равно, — Юмус вздохнул. — Ты снова просишь изменить воспоминания. Пойми: это опасно. Даже то, что мы с тобой делаем, когда прокручиваем воспоминания точь-в-точь, все равно опасно.

— Пара фраз, — на Элиота стало жалко смотреть. — Одно слово! Я просто скажу ей “пока”.

— Хорошо, но пусть это действительно будет пара фраз, — сдался Юмус.

В конечном итоге, очень многие изменяют свои воспоминания, иногда сознательно, но чаще непроизвольно. Например, вспоминая чудесную прогулку в парке, кто-то убирает из памяти эпизод, как в него врезался мальчишка на роликах. А получивший неудовлетворительную оценку школьник тщательно “сотрет” в мозгу информацию о том, что не слушал учителя и поэтому не справился с заданием. Мать забудет о родовой боли, едва взяв на руки свое дитя, а обманутый супруг будет пестовать только воспоминания о ссорах и размолвках.

— Спасибо! — Элиот глянул на него повлажневшими глазами и очень осторожно, тщательно контролируя свою адаптантскую силу, сжал его руку.

Юмус улыбнулся, стиснув его пальцы в ответ, и уже потянулся было к его вискам, когда Элиот вдруг сказал:

— Я буду по тебе скучать.

— Не успеешь оглянуться, как я вернусь, — улыбнулся Юмус, старательно делая вид, что не услышал истинный подтекст слов Элиота.

Командировка была уникальной, выпадающей раз в жизни возможностью что-то изменить. Ну а пока Элиота ждала встреча с его давно умершей женой, которую он нашел на кухне среди рассыпанного кунжутного печенья.

Раз за разом в обмен на новости, сладости или просто беседу за чаем Юмус оживлял ее в голове Элиота, прогоняя заново их счастливые моменты и решительно отказываясь поменять печальные.