Каша вызвала непропорциональный восторг. Он целовал её руки, а потом и всё остальное. Они стояли на кухне и целовались. Потом лежали в постели и тоже целовались. Надо ехать к родителям, праздновать свадьбу, а – не хотелось. Остаться бы тут, потом пойти побродить по городу. На плечах его, когда он поднимал руки, возникали прелестные складочки, покрытые шёрсткой. Она не удержалась и куснула одну такую складочку.

– Ого! Да ты хищница! – воскликнул он со смесью страха и восторга.

– А то! – победительно ответствовала она.

Остывшую кашу подогрели в микроволновке, затем он сказал:

– Парасенька! Я, наверное, должен что-то объяснить, но я не могу собраться с мыслями. Ты, может быть, сама спросишь… Я только одно скажу. Это пункт первый, даже нулевой. Я тебя люблю. И хочу быть всегда с тобой. Я всегда мечтал о тебе, и ты – пришла. Вот именно такая, как я мечтал. Точь-в-точь. Я тебя именно такой представлял.

«Варвара Андреевна, когда еще я был очень молод, я составил себе идеал женщины, которую я полюблю и которую я буду счастлив назвать своею женой. Я прожил длинную жизнь и теперь в первый раз встретил в вас то, чего искал. Я люблю вас и предлагаю вам руку», – немедленно вспомнила внучка и дочка учительниц литературы.