— Стой, твою мать, — взбешённо зарычал за спиной Аким.

Что заставило меня вздрогнуть всем телом и ускориться. Я успела добежать до двери, провернуть ключ в замке и нажать на ручку. Но открыть деревянное полотно не выходит. По обе стороны от меня на него падают огромные ладони. Аким захлопывает дверь перед лицом. Крепкое огромное тело со всей силы впечатывает меня в деревянное полотно. Вышибает весь воздух из лёгких.

— Куда собралась, Одуванчик? Ты мне кое-что задолжала!

Резко перехватывает мою ладонь, заводит за спину и кладёт туда... На горячее и пульсирующее сосредоточение своего желания. Я вспыхиваю. Облизываю слишком сильно пересохшие губы. Лбом утыкаюсь в деревянное полотно и... И вместо того, чтобы броситься бежать, оттолкнуть Акима, шевелю пальцами, провожу по горячей, пульсирующей коже. Рычание парня врезается в макушку. Я вижу, как с силой сжимаются в кулаки. Хриплый стон Акима мурашками рассыпается по спине, после чего я чувствую, как его крупное тело вздрагивает. Правая рука исчезает с полотна двери, а через пару секунд на губы ложатся пальцы. И хриплый низкий голос велит:

— Оближи, Одуван.

А я, окутанная его запахом, его теплом, его животным напором, не сопротивляюсь. Послушно размыкаю губы, выбираю его пальцы в рот. Чувствую чуть солоноватый, терпкий привкус, развивающийся на языке. Жмурюсь. Прикусываю пальцы Акима. А потом отталкиваю парня бёдрами, распахиваю дверь и вылетаю из душевой. Бегу по тёмному коридору, когда заворачиваю, налетаю на огромную фигуру. Вскрикиваю испуганно. Распахиваю глаза.

— Не ори, — бас Артура из-под капюшона куртки заставляет расслабленно выдохнуть. — Пойдём. Быстро.

Парень быстрым шагом идёт по тёмным коридорам к черному выходу, а я семеню следом за мужем лучшей подруги. У чёрного входа стоит автомобиль парня. Он распахивает передо мной заднюю дверь, садится на место водителя, и машина срывается с места. Я торопливо пытаюсь привести себя в порядок.

— Там в пакете есть одежда Ульяны. Переоденься. Смотреть не буду.

— Спасибо большое, — благодарю парня торопливо.

Открываю пакет и улыбаюсь. В пакете любимая кофта Ульяши. Быстро стягиваю с себя промокшую футболку и надеваю голубой свитер. Снимаю влажный бюстгальтер, следом стаскиваю спортивные штаны. Когда переодеваюсь и прячу мокрые вещи в пакет, тихо говорю Артуру:

— Спасибо большое, что помог. Я...

— Совершила глупость, — обрывает грубо, в своей манере. — Вижу, твой маскарад Аким раскрыл.

Я молчу. Тянусь к камере, вытираю капли ладонью. Включаю, чтобы посмотреть единственный снимок, который успела сделать, и в шоке замираю. Потому что последней в галерее снимков значится видеозапись. Я выключаю звук, воспроизвожу видео и тут же отключаю запись. Потому что... Там голый Аким. И я, прижатая его поджарым телом к стене. Всё записалось. Всё...

Щеки заливает жар, а перед глазами идут круги. Я вспоминаю каждый момент. Каждый полный бесстыдства момент... И меня потряхивает от чувств, выворачивает наизнанку. Боже. Сгибаюсь и глубоко дышу. На глазах наворачиваются слезы. Я и так до безумия, до дрожи сильно была в него влюблена. Смотрела с болью на то, как он обнимает других. Как целуется. Как встречается. А сейчас... Сейчас эта боль станет в разы сильнее. Потому что я знаю, какими бывают его прикосновения. Каким жадным и напористым он может быть. Какой он на вкус!

До крови кусаю щеку изнутри. И когда машина Артура останавливается у моего дома, быстро прощаюсь с мужем лучшей подруги и бегу в квартиру. Открываю дверь, заглядываю убеждаюсь, что отца нет в коридоре. И проскальзываю в свою комнату. Запираюсь на замок, чтобы всю ночь мучать себя — вновь и вновь просматривая длинное видео. Каждый жест. Каждый взгляд. Каждый стон и каждое слово. Я выучила наизусть всё. Так и не заснув этой ночью. Уверенная, что это видео останется единственным, что будет напоминать мне об Акиме. Что больше я никогда с ним не встречусь.