Ира явилась только на третий день. Снова упала Стасе на грудь, но на этот раз со слезами благодарности. Славу сразу попросили не ходить к ним на кухню, откуда в течение двух часов доносились восторженные: «А я ему говорю… А он мне говорит…» В конце концов соседка убежала к вернувшемуся сожителю, а Стася с тех пор стала совсем задумчивой.

Слава долго не мог понять – что к чему, пока не выяснил, что соседка напела Стасе что-то там такое про призвание, про Божью милость и благодать, про то, что нельзя такое от людей прятать, что, мол, делиться нужно с людьми, обещала водить клиентов и хвалила ее талант. «Ха-ха-ха, – сказал Слава по слогам, потому что смеяться ему вовсе не хотелось. – Надеюсь, ты не принимаешь ее слова всерьез?» – «Конечно, нет», – легко согласилась Стася, и Слава впервые почувствовал в ее голосе скользкую фальшивую ноту. «Одну минуточку, – простонал Слава. – Ты что? Хочешь быть похожей на этих?» – и он стал трясти перед ней газетой, пестрящей объявлениями: сниму порчу, верну вашего мужа, помогу обольстить чужого. «Вдумайся только! Кодирование на деньги! – процитировал он свистящим шепотом. – Сплошной дурдом!»

Но Стася в данный момент была где-то очень далеко и реагировала как-то странно. Ее лицо на минуту полыхнуло краской, потом мертвенно побледнело, и она кинулась в комнату дочери. Леночка спала, подложив ручки под голову, и тихо вздыхала во сне. Стася упала рядом на колени и закрыла лицо руками, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. «Что с тобой? – Слава всерьез забеспокоился и совершенно растерялся. – Стася, тебе плохо?» – «Уже нет, – ответила она тогда. – Все прошло». Он не стал спрашивать, что она видела, что за страшное видение. Если честно – он испугался. Почему Стася бросилась к Леночке? Что может случиться с их дочкой? Ветрянка может случиться, Слава болел в детстве. Чешется немного, а так – пустяк. Ссадина может случиться или ангина. А больше – ничего. Он не сомневался, что, пока твердо верит в это, с дочерью ничего не случится.

Слава дожевывал слегка подгоревшие макароны, когда в двери повернулся ключ. Он выскочил в коридор и, наклонившись, распахнул объятия, как делал это всегда при встрече со своей маленькой принцессой. Но там, внизу, где должна была быть Леночка, оказались лишь Стасины ноги и незнакомые мужские брюки. Слава выпрямился, но не успел стереть с лица приготовленную для дочки дурашливую улыбку.

– Слава, познакомься, это Яков Аркадьевич, – быстро произнесла Стася, не дав ему рта раскрыть.

Невысокий пожилой мужчина с весьма живописной внешностью протянул руку:

– Как говорится, здравствуйте, – сказал он печально. – Думаю, наше знакомство не продлится долго, но все-таки рад, ужасно рад.

– Я тоже, – не найдя ничего лучшего проговорил Слава. – А вы…

– Я, собственно, к вашей супруге, на консультацию, – объяснил Яков Аркадьевич.

Слава перевел взгляд на Стасю, но та уже открыла дверь в их единственную комнату и предложила Якову Аркадьевичу войти.

– Я буду через минуту, – предупредила она. – Осваивайтесь.

– Я понимаю, вам нужно настроиться, – грустно произнес Яков Аркадьевич, усаживаясь в кресло. – Можете не обращать на меня внимания. Тем более что оно мне скоро не понадобится вовсе…

– Это еще что такое? – свистящим шепотом спросил Слава, когда они остались вдвоем. – И где наша дочь?

– Это – ко мне, – твердо сказала Стася. – А наша дочь у своей бабушки.

– Как это?! – Славиному возмущению не было предела. – Ты хочешь сказать, у моей сестрицы? То есть у своей тети?

– Она теперь еще и бабушка, – отрезала Стася, – и может посидеть с внучкой или с племянницей, пока я работаю.