Экзамены особенно не волновали. За мою школьную жизнь столько их уже было. К тому же, учился я хорошо, нисколько не напрягаясь.

В секцию бокса уже не ходил. А потому у меня, наконец, впервые за долгое время появился свободный вечер. И мне захотелось увидеть Людочку. Я уже не видел ее месяца три. Да и до того встречались буквально мимоходом. Обычно мы издали приветствовали друг друга нашим приветствием, потом махали чемоданчиками со спортивной одеждой, показывая, куда направляемся, и разбегались каждый в своем направлении. Иногда заходил к Людочке, но, так ни разу не застал ее дома. Ее сестра обычно сообщала, что она недавно ушла на тренировку и будет нескоро.

Все эти долгие месяцы часто думал о Людочке. Я уже нисколько не сомневался в моей любви к этому дорогому человечку. Мне казалось, что и моя бывшая подружка вполне может ко мне относиться не так, как к другим. Но, как всякого любящего человека, постоянно одолевали сомнения. А сможет ли Людочка полюбить? Или, может, она так и будет воспринимать меня, как свою подружку? А если полюбит, то, когда? И как я узнаю об этом? А что дальше? Сможем ли мы дружить с Людочкой, если вдруг окажется, что меня она не любит и никогда не сможет полюбить?

Я вдруг понял, что просто не могу потерять мою Людочку, даже как подружку. Настолько дорогой она стала для меня за все эти годы нашей детской дружбы.

Так хотелось поскорее прояснить ситуацию. Объясниться, наконец. Но, с другой стороны, понимал, что Людочка, просто по возрасту, может быть не готова к таким объяснениям. И тогда я могу разом потерять ее и как подружку, и как любимую девушку.

Я мучился этими сомнениями и просто не знал, что делать, как поступить. И чем меньше мы виделись с Людочкой, тем больше сомнений появлялось. Иногда мне казалось, что дни нашей дружбы позади. Ведь мы не видимся с моей подружкой месяцами, находясь так близко друг от друга. Может быть, я ей уже совсем не нужен?

В тот вечер я даже не надеялся застать Людочку дома. Я помнил, что по расписанию у нее вечерняя тренировка. А потому просто шел по нашему маршруту, размышляя о своих проблемах. Навстречу шла какая-то девушка. Мельком взглянув на нее и автоматически отметив ее привлекательность и красивую походку, больше не обращал на нее внимания, приняв за одну из многочисленных студенток из общежития, где жила Людочка. Вдруг девушка улыбнулась и еще издали поприветствовала меня особым жестом.

«Да это же Людочка, – сообразил я, – Кто же еще мог бы так меня приветствовать». Но как она изменилась, пока ее не видел!.. Зимой она бегала на тренировки все в том же стареньком пальтишке, из которого давно выросла. И покрывалась, как все молодые женщины того времени, серым шерстяным платком, который был ей и головным убором, и шарфиком. И все эти полгода я видел ее только издали. А сейчас ко мне, улыбаясь, приближалась необыкновенно красивая девушка, одетая лишь в скромное легкое платьице и туфельки на невысоких каблучках. За зиму Людочка стала чуть выше ростом, и уже совсем не казалась худенькой, какой ее знал всегда. В своем легком одеянии она была такой женственной, такой яркой и привлекательной, что мне показалось, будто это не Людочка, а сама Весна шла мне навстречу в образе моей дорогой подружки.

Я бросился к ней. Она ко мне. Мы подбежали друг к другу и остановились в шаге, не зная, что делать дальше. Я восторженно смотрел на незнакомую Людочку, а она, впервые за время нашей дружбы, вдруг, совсем как девушка перед юношей, опустила глаза и покраснела.

Мне хотелось взять ее за руки и сказать: «Людочка, любимая моя, здравствуй. Как же долго я тебя не видел. Как соскучился по тебе, моя миленькая подружка, моя драгоценность, моя богиня». Но я молчал, не в силах преодолеть охватившее меня сильное, до дрожи в коленках, волнение. Молчала и смущенная встречей Людочка…