ТАНЬКА

…С институтом я решила повременить: устала от учебы: экзамены в медучилище, госэкзамены; от одной латыни свихнуться можно. К тому же мама болела – ее прооперировали. Через месяц выйду на работу, нас со Светкой распределили в то же самое детское отделение краевой больницы. Еще годик поработаю, денег подкоплю, конечно, родители помогут, но проживание в Новосибирске будет обходиться недешево. Приличную сумму никак не получается отложить, хотя и беру дополнительные дежурства, а в выходные Анжелке на рынке помогаю. Она девушка щедрая – не скупится ни на оплату, ни на городские сплетни. Весь наш город оклеен плакатами с портретом Ленкиного отца.

– Наш новый мэр! – убеждена Анжелка.

– Так ведь еще не было голосования, – не соглашаюсь я.

– Наивная… – затягивается та сигареткой, – все у Новоселова в городе куплено…

Ленка на заводе у отца в приемной работает секретарем, есть куда ей теперь свои наряды выгуливать – недавно из Европы прилетела, вся в обновках. Предлагает в кафе «Мороженое» посидеть: она, я и Козырев. Как же ей сказать, что мы с ним встречаемся… Сашка в Дивноярск приезжал на выходных и в этом самом кафе, вытащив из кармана коробочку с кольцом, признался в любви, встал на колено и сделал предложение. Я просто оторопела, подарок не брала, отмахивалась, мол, пока замуж не собираюсь. Но он силой надел украшение на мой палец и убедительно произнес:

– Танюшка, буду ждать, сколько скажешь!

Первый раз назвал уменьшительным именем, а он вообще-то несентиментальный. И что-то во мне дрогнуло. Кольцо пришлось впору, красивое, – зеленый камушек в центре, а вокруг – прозрачные. Спрятала его в шкатулку и маме не показала. Сашка ей не нравится.

ЛЕНКА

Папа таки стал мэром нашего города – да кто бы в этом сомневался… Руководство заводом перешло к надежному человеку, свои акции папа передал Надежде, Альберт теперь – один из заместителей генерального директора, Надежда – финансовый директор. Мама – первая леди, везде сопровождает папу. А я – всего лишь секретарша – белая ворона в семье.

Оставили меня секретарем и у нового директора. Учиться очно не отпустили, папа решил, что я должна оставаться под надзором – узнал, наверное, про мой аборт. Поступила на заочное, на бухгалтера, ну ладно, буду хоть на сессии в Красноярск ездить. С боем отстояла свое право на личное пространство – семейный совет разрешил жить в большой квартире, в моей комнатке с видом на Танькин дом, она еще вся заставлена детскими игрушками. Сыграло роль то, что дверь Надеждиной квартиры прямо напротив моей – присмотр гарантирован. Муся порывалась переехать тоже – кто ж будет кормить бедную девочку? Но тут как раз кстати папе на день рождения подарили двух таксят, щенков таксы, то есть, и они почему-то сразу назначили своей мамой Мусю.

Скоро сессия. Поеду в Красноярск, хочу остановиться у Таньки. Ее об этом предупредила, но она, запинаясь, начала рассказывать, что у нее спать негде:

– Лен, квартирка крохотная, узкая койка да нераскладной диванчик.

– Тань, ты думаешь, я совсем избалована барскими покоями? В Москве в общаге жила, не привыкать! Опять же – ты говорила, у вас со Светкой ночные дежурства по очереди…

– Да, но не каждую ночь…

– Ничего, как-нибудь разберемся. Да я и на половую жизнь согласная, – хохотнула я.

Кажется, избегает меня Танька в последнее время. А может, и не кажется…

ТАНЬКА

Осенью, наведавшись на выходных в Дивноярск, застала маму за сборами, она вдруг решила навестить свою тетку Варвару.

– Что-то мне ее письма не нравятся, загрустила она… – и сама грустно делилась догадками, запихивая в сумку гостинцы и обновки.